– Можно, конечно. Только у меня всего одна подстилка. Ты ляжешь спать, а я буду нести караул.

– Всю ночь? Кого нам здесь бояться?

– Я лучше знаю кого! – налетел на нее Крокус. – Это опасные места. Видела рану Колля? И откуда мы знаем, чего ждать на другом концу моста?

– А чего там ждать? – простодушно спросила Апсалара.

– Да мало ли чего, – уклончиво ответил Крокус. – На этом мосту всякое бывало. Правда, мост длинный.

– Пошли, Крокус, – засмеялась девчонка и пихнула его локтем под ребра. – Нам хватит одной подстилки. Я не возражаю, если, конечно… твои руки не будут гулять по мне.

Потирая ребра, Крокус очумело глядел на новоназванную Апсалару.

Крюпп сердито оглянулся на Муриллио.

– Проклятье! Неужели ты не можешь заставить этого паршивца побыстрее переставлять ноги?

Мул вполне оправдывал репутацию упрямого и медлительного животного. Скорость передвижения он выбирал сам, не задумываясь, устраивает она седока или нет.

– Стоит ли нам торопиться, Крюпп? – виновато улыбаясь, произнес Муриллио. – В конце концов, Крокус уже не ребенок.

– Барук велел нам стеречь мальчишку, тут не о чем спорить!

– Ты мне все уши прожужжал этими повелениями Барука. С чего это он так заинтересовался Крокусом? Или дядюшка Мамот вдруг решил заняться воспитанием племянника? Ты передаешь нам приказы алхимика и ничего не объясняешь.

Крюпп осадил своего мула.

– Итак, разброд в наших рядах вынуждает Крюппа кое-что приоткрыть, дабы разброд не перерос в бунт. Опонны, дорогой Муриллио, избрали Крокуса для неких целей, каковые мне неизвестны, ибо Шуты почему-то не соизволили сообщить о них Крюппу. Посему Барук велел нам пристально следить за юным оболтусом и всячески мешать иным силам добраться до Крокуса.

Муриллио почесал ссадину на лбу.

– Клобук тебя накрой, Крюпп! Почему ты не сказал нам об этом еще вначале? Раллик знает?

– Естественно, нет, – с раздражением ответил толстяк. – Раллик слишком занят и не может бросить свои многочисленные дела. Потому-то ассасина и нет с нами. Только почему Крюпп сообщает Муриллио о таких вещах? Ведь наверняка Муриллио гораздо больше известно о занятиях Раллика, нежели бедному наивному Крюппу.

Лицо Муриллио оставалось непроницаемым.