На четвертый день с помощью Сафара я попробовала вставать с кровати, на пятый самостоятельно дошла до туалета. Тело постепенно восстанавливалось, и странные игры восприятия, в которых я теряла себя, растворяясь в чувствах и мыслях доктора, постепенно меня оставляли. Однако не без последствий. Я слишком хорошо узнала Сафара, его мечты, сны и желания, чтобы оставаться к нему равнодушной. Этот человек с раскосыми светлыми глазами и уже начавшими седеть темными кудрями стал для меня неожиданно важен. До этого я была как лист, который носило ветром; теперь же обрела опору.
С трудом достигнутое — во многом благодаря Дали — равновесие было нарушено, когда в моей жизни вновь появился Юрий.
Проснулась я от чувства тревоги. Не тревоги дока, а своей собственной. Ее источник стал понятен, когда я увидела нахально разглядывающего меня Цехеля. Мой взгляд тут же рванул к соседней койке, где в последние дни спал Сафар, не желая оставлять йеня одну.
— Я предложил доку прогуляться. Он долго сидел с тобой взаперти, что не очень-то ему полезно, — странно усмехнувшись, сказал Юрий, заметив, как встревоженно я выискиваю взглядом Сафара.
— Посреди ночи? — нахмурилась я.
— Мы на корабле, Эрика. Здесь разделение дня и ночи условно. К тому же мы уже три дня как перешли на время Лонги, так что сейчас вполне себе утро. Тебе тоже пора привыкать к новому графику.
— Что вам нужно, тай Цехель?
— Разве я не могу просто повидать интересного мне человека? — Юрий хитро сощурил лисьи глаза. — Я впервые услышал твой голос, Эрика. Он завораживает не меньше, чем твои глаза. Мне бы хотелось слышать его чаще. В тот раз я так и не успел задать интересующие меня вопросы. Тебя, наверное, тоже что-то беспокоит.
Я уселась, зябко кутаясь в одеяло, хотя температура жилого отсека была комфортной. В сон уже не клонило. Присутствие Цехеля бодрило сильнее, чем кофе.
— Да. Я хочу знать, чем закончилась ваша сделка, касающаяся Ньюланда.
— Вот как? А мне казалось, что ты абсолютно равнодушна к торговым сделкам своего господина. Ты на встречах сидела с таким отрешенным лицом… Карим решил, что ты ничего не понимаешь в разговоре. Просто этакий биологический детектор лжи.
— Это не так, — коротко ответила я.
— Возможно. Но… Почему-то мне кажется, тебя интересуют не несчастные ньюландцы и их ресурсы, а судьба твоего хозяина. Что ж, не буду томить. Он мертв.
Внутри меня словно оборвалась струна. Мертв. Почему я даже представить не могла такой финал?
— Вы убили его? Зачем?