Он подошел к клавиатуре. Люк вспомнил, как он взял в руки замок на клетке Собаки в питомнике Кайнестона и замок сам собой отвалился, поэтому не удивился, когда за каждым касанием Сильюна клавиатуры раздавался щелчок втягивавшегося болта, несколько таких щелчков, и дверь открылась.

Где-то там была его младшая сестра и маленькая дочь Гавара. Какой кошмар! Люк подошел к открытой двери и отпрянул, в нос ударил густой запах свежей крови. Пугающий полумрак, только полосы аварийного освещения. Но этого было достаточно, чтобы разглядеть на полу тело.

Люк присел на корточки и перевернул его.

27. Аби

27. Аби

В голове у Аби, когда она вслед за Гаваром переступила порог Астон-Хауса, крутилась только одна мысль: Дейзи здесь вместе с Либби.

Ей не терпелось обнять свою младшую сестренку, но радость омрачала печаль – как она скажет Дейзи, что папы больше нет, что его убили. Сможет ли Дейзи, и так пережившая немало, справиться с этим? Хватит ли ей самой сил сказать об этом? Может быть, лучше пока промолчать?

Но как только Гавар и леди Талия уехали в Вестминстер, Аби отправилась на поиски детской, и выражение лица Дейзи, открывшей дверь, сказало ей все. Ее сестренка слышала о Фулторпе. И когда они, плача, обнялись, Аби могла, по крайней мере, заверить ее, что мама в безопасности.

А Люк? О нем ни у кого из них не было никаких новостей.

Аби отвела Дейзи и маленькую Либби в гостиную, где собрались те, кого Гавар привел с Парламентской площади. Она надеялась, что, возможно, Лейла захочет поиграть с Либби и это немного отвлечет бедную женщину. Спикер Доусон ходила взад-вперед, крепко сжимая в руке телефон. Она пыталась дозвониться Джону.

Он не пошел с ними, остался на сцене с Боудой, когда та обратилась к протестующим с речью. Он сильно рисковал, но Аби понимала его логику. Боуда заявила перед камерами, что хочет услышать голос народа. Вероятно, Джон подумал, что она наконец прислушается и к его словам.

Но как бы Аби ни беспокоилась о Джоне, еще больше она волновалась за Гавара. Хотя с какой стати? Она должна его ненавидеть. Не без его участия рейд в Фулторп оказался скомпрометирован. И все же в глубине души она надеялась: Гавару не было известно, что ее отец станет жертвой. Вряд ли он вообще знал о запланированных жертвах до того телефонного разговора, который она случайно подслушала в Линдуме. И Аби считала, что, застрелив отца, Гавар отчасти искупил свои ошибки и выразил отвращение к тому злу, которое исходило от Уиттема Джардина.

Возможно, она и глупа, что готова идеализировать Гавара после проявленной им жестокости и компромисса. Но Аби знала: в тот день, когда человек теряет способность надеяться, что люди лучше, чем кажутся, сердце черствеет настолько, что превращается в механический насос, качающий кровь.