– От этого только хуже, – негромко согласился Рингил.

Она услышала в его голосе надлом.

Головы для большинства оказались слишком тяжелым испытанием. Для немногих выживших в Бексанарской битве гвардейцев Престола Вековечного; для закаленных войной солдат, прибывших с подкреплением из Хартагнала; для головорезов-старьевщиков из Эннишмина, нанятых в качестве проводников, даже для Эгара – без разницы. Мужчины пятились, кривясь лицом и дрожа, всего через пару секунд после того, как понимали, на что наткнулись. Довольно долго тишину болот нарушали только характерные звуки: отряд Арчет дружно рвало.

Рингил просто стоял и смотрел, а потом произнес единственное слово:

– Рисгиллен.

Они увидели не круг из неудавшихся беглецов вдоль забора, описанный им. Все изменилось. Двенды ушли, и ради предупреждения, какого-то ритуала или мести, не оставили ни одной живой души, которую можно было бы спасти. Загоны для рабов каким-то образом – никто так и не понял, каким – превратили в слой влажной серой мульчи, и сырая болотистая земля с ее лужами была утыкана более чем сотней живых голов, высаженных равномерно и аккуратно, чтобы глубины воды хватило для поддержания каждой из них в сознании.

Пока люди Арчет хватались за поваленные деревья и валуны, тряслись, сыпали ругательствами или плакали – кто к чему был склонен, – Рингил тихо ходил вокруг, вытаскивая каждую голову из воды и помещая на возвышенности, где корни колдовских пеньков не получали влаги. Под плотными слоями бинтов было трудно рассмотреть выражение его лица. Время от времени он морщился – возможно, от боли в поврежденной руке.

Через какое-то время некоторые солдаты настолько пришли в себя, что стали помогать.

Когда головы подсохли, и жизнь их будто бы покинула, глаза закрылись и унялись потоки слез, а солдаты прочесали окрестности, убедившись, что никого не пропустили, Арчет выбрала из отряда нескольких мужчин с топорами и приказала расколоть каждый череп.

На это ушло немало времени.

Когда все закончилось, они собрали сухое топливо, какое смогли найти, и соорудили погребальный костер, куда бросили несколько свежих брикетов из масла и воска, которые имел при себе каждый солдат, чтобы разводить огонь. Арчет подожгла костер, и они все стояли молча, пока он не разгорелся. По настоянию Рингила лагерь разбили у ручья и стали ждать, когда жуткая груда догорит. Арчет придумывала своим людям занятия, чтобы отвлечь их, но едкий запах пробирался сквозь зимние деревья, и солдаты, ощутив его, бросали все дела, сглатывали комок в горле или сплевывали.