– Амадина, – прошептала королева. Ее взгляд скользил по выгравированным словам – закону, который освободит эту страну. – Где? Где ты нашла его?

Я начала расшнуровывать ботинки, сняла с пояса меч Аллена, скинула платье.

– Боюсь, я происхожу из Дома предателей. Аллена не только похоронили Камень, но и спрятали Канон.

Мурашки бежали у меня по коже, пока я натягивала бриджи и полотняную рубашку. Деревянный медальон высунулся наружу. Я почувствовала взгляд Изольт и жжение Камня.

Я уже хотела снять медальон с шеи и отдать ей Камень Сумерек, когда Изольт отшатнулась.

– Нет, – прошептала она, прижимая табличку к груди, – я не хочу надевать его, Амадина. Не отдавай его мне.

Я смотрела, как тени и свет играли на ее лице, медные волосы рассыпались по плечам.

– Если я возьму Камень, – начала королева, – магия вырвется на волю в разгар сражения. Мы обе знаем, как это опасно.

Да, я знала. Поэтому Камень Сумерек и спрятали.

– Носи его ради меня. Еще один день, – прошептала Изольт.

– Да, миледи, – пообещала я.

Мы обе замолчали, когда Изольт положила Канон на кровать и снова подняла нагрудник. Она аккуратно застегнула его на мне и надела мне на предплечья кожаные наручи, усеянные шипами, при виде которых я подумала о зубах дракона. Я знала, что она сама выбрала доспех для меня, а сейчас снаряжала меня на битву. Она заплела прядки вокруг моего лица в косички – их надо было связать сзади, чтобы они не лезли в глаза во время боя, но остальные волосы рассыпались по плечам – каштановые, непокорные.

Дочь Мэваны.

Я чувствовала, как заря приближалась, желая заглянуть к нам в шатер. Чувствовала сомнения: королевы и собственные. Что принесет нам новый день? Нам придется сражаться? Предстоит умереть? Сдастся ли Ланнон?

Все вопросы померкли, один за другим, когда Изольт достала раковину, наполненную синей краской. Мое сердце запело, как только я увидела, что она опустила пальцы в вайду.

Так мы готовимся к войне, подумала я, и темное спокойствие воцарилось между мной и королевой. Мы готовы, потому что мы – сестры и связь между нами глубже кровных уз. Мы восстаем ради прошлых и будущих королев.

– Сегодня ты сражаешься за меня, Амадина, – прошептала Изольт, украшая мой лоб синими брызгами. – Восстаешь вместе со мной. – Она уверенно и гордо провела линии по моим щекам. – Без тебя этот день никогда не наступил бы, моя подруга, моя сестра.

Она отдала мне раковину и попросила меня раскрасить ей лицо.

Я опустила пальцы в вайду и провела ими по лицу Изольт. Как Лиадан, наносившая боевую раскраску. Как Ориана, раскрасившая мое лицо в тот день в мастерской, задолго до того как я узнала, кто я.