Тристан читал, что магия в бою вырывалась из-под контроля, сводила с ума тех, кто ею владел. Она питалась жаждой крови и ненавистью противников, сошедшихся в смертельной битве. Лиадан писала о том, что магию нельзя использовать во вред, для убийства и разрушения. Теперь Тристан видел это своими глазами.

Он видел, как королева ударила дочь по лицу, чего бы она никогда не сделала, не сведи ее боевая магия с ума. Нора отшатнулась, выронила меч. Тристан почувствовал, как закипела его кровь: королева выхватила кинжал и метнулась к дочери. Он действовал не задумываясь: вытащил стрелу, положил ее на тетиву, прицелился. Выстрелил. Глядел, как стрела, описав изящную арку, пролетела сквозь бурю, ветер и дождь, как вонзилась в правый глаз королевы.

Кинжал выпал из ее руки. Она рухнула на землю. Кровь потекла по ее лицу, по платью. Нора подползла к ней, плача, баюкая ее. Тристан метнулся к холму.

Он только что убил королеву.

Его колени подогнулись, когда он встретился с Норой взглядом. Магия плясала вокруг нее огненными искрами, кровь матери испачкала ей руки. На шее королевы Камень Сумерек стал черно-пурпурным, потемнев от гнева.

– Я разрублю тебя пополам! – вскричала Нора, вскочив и устремившись к нему. Она подняла руки, чтобы призвать магию.