Глава комитета, женщина по имени Онде Паттанья, одна из немногих независимых депутатов, осмелилась встать и начать переговоры. Она откашлялась.

– Уважаемые Зеленые Кости и коллеги по Королевскому совету, сегодня мы встретились в Зале Мудрости с верой в Божественные добродетели и под всевидящим оком богов, – она многозначительно посмотрела на монахов, – а также с одобрения светлейшего принца Иоана III, – она поклонилась портрету монарха на стене.

– Да здравствует он еще триста лет, – подхватил подобострастный хор.

При взгляде на портрет Хило подавил усмешку. На нем был изображен статный молодой человек с густыми бровями и в традиционном длинном одеянии кеконской знати, сидящий на широком задрапированном кресле, одна его рука покоилась на сабле-полумесяце в ножнах, лежащей у него на коленях, а в другой он держал веер из пальмовых листьев, символ монаршей роли воина и миротворца.

Архаический символизм. Сабля – традиционное оружие Зеленых Костей, и Хило не сомневался, что принц никогда не держал в руках настоящую. Членам кеконской королевской семьи запрещено носить нефрит, это записали в государственной конституции, когда после Мировой войны восстановили монархию и независимость от Шотарской империи. Хило видел принца во время праздничных гуляний на Новый Год и в другие праздники – в реальности он выглядел куда менее величественно, а в резиденции Коулов висела большая фотография в рамке, где монарх награждал деда Хило за службу стране.

Принц Иоан III был популярен как символ единства и истории Кекона, но лишь номинально возглавлял государство, живя за его счет и выполняя церемониальные обязанности. В комнате висел его портрет, но сам он не присутствовал. Он лишь давал благословение Королевскому совету, который представлял народ и утверждал законы. Девяносто пять процентов депутатов были тесно связаны с кланами и получали финансирование от могущественных Фонарщиков, а те и сами платили дань кланам. Подлинная власть в Жанлуне и во всей стране принадлежала кланам, и два Колосса пропитали всю комнату ненавистью, как едкой вонью.

– Позвольте мне начать, – сказала депутат Онде, – с аплодисментов Айт-цзен, Коулу-цзен и их Шелестам за то, что сделали важный шаг, придя сюда и показав тем самым свою готовность разрешить разногласия путем переговоров, а не насилием. От имени всего Королевского совета я выражаю искреннюю надежду, что мы скоро достигнем соглашения и вернем жизнь в городе в мирное русло. Мы будем встречаться здесь пять дней, но комитет готов остаться, сколько потребуется, чтобы достичь приемлемого результата. Конечно, – оптимистично улыбнулась Онде, – если мы закончим раньше, это еще лучше.