– Подожди секунду, – сказал я. Как же я жалею, что не знаю какой-нибудь фокус, который мог бы заставить дракона лечь на землю. А особенно этого дракона. – Эмбер, подожди, ты поранишься, – она зарычала и посмотрела на меня. Я вздохнул. – Будь здесь, не шевелись. Если нужно, можешь лечь. Я сейчас его принесу.

И не дожидаясь ответа, я устремился в лабиринт.

Мне пришлось еще раз пробежать мимо тел нескольких агентов «Когтя». Они лежали в углу или за ящиками по дороге в помещение, в котором на нас устроили засаду. Но большая часть агентов все-таки погибла там, где они выстроились в расстрельную линию. Кто-то из них умер, когда дракон выдохнула в них струю огня, а кого-то убил я тем пистолетом, который мне бросила Эмбер.

Она должна была застрелить меня из этого пистолета.

Я стиснул зубы. Мне ведь действительно показалось, что она убьет меня. Я знал, что они с Данте были близки, что между ними была связь, неслыханная между представителями их вида. Данте дракон, ее брат, и других членов семьи у нее не было. Меня же она знала всего несколько недель, и это уже не говоря о том, что я человек. Она бы сделала все, чтобы вытащить Данте из «Когтя». Она сама мне это сказала.

Почему она выбрала меня?

Когда я добрался до того места, где мог лежать ее телефон, он уже перестал звонить. Телефон перестал звонить, когда я дошел до места, где он мог лежать, но через несколько секунд зазвонил снова. Я увидел, что он лежит рядом с погрузчиком, схватил его и приложил к уху.

– Уэс?

– Ох, ты ж, боже ж ты мой, – голос на другом конце провода, был полон сарказма, но принадлежал он не Уэсу. – Ты все еще жив.

– Райли.

Я почувствовал странную смесь облегчения и разочарования. Облегчения – потому что, несмотря на его отношение ко мне, отступник был грамотным лидером, стратегом и очень хорошим солдатом. И очевидно, его очень беспокоила судьба отступников его сети, детенышей, которых он вытащил из «Когтя». Несколько месяцев назад я и не думал, что драконы способны на такое. Я не желал ему смерти и был рад, что он выжил.

А разочарования – потому что видел, как Эмбер иногда смотрит на него, и видел, с какой опекой Райли относится к ней. Он дракон – умный, проживший много лет. Он понимает Эмбер так, как я никогда не смогу ее понять. До этого я не испытывал ревности и презирал себя за то, какие чувства Эмбер у меня вызывала. Но все равно это ничего не меняет.

– Где Эмбер? – спросил Райли, и чувство презрения вспыхнуло еще сильнее, чем прежде. Я подавил злость, понимая, что сейчас в этом нет никакого смысла, и спокойно ответил: