Произнося эти слова, она кончиком палки рисовала план Лощины. Лейтенанты стояли рядом с ней, наблюдая, как на земле возникает план лагеря в центре Лощины.

– Надо окружить лагерь с трех сторон и отрезать пути для отступления, – продолжала она, рисуя арку, которая соединяла один край живой стены с другим, захватывая лагерь. – Для этого мы разделим наши войска надвое. Одна половина пойдет на запад, вторая – на восток. Встречаемся здесь, на этом самом месте, – сказала она и ткнула концом палки в самую высокую часть дуги. – Двигаться надо быстро. И тихо. Как только прибудете на место, сигнальте.

Изабель провела свое войско мимо Сен-Мишеля, обогнула Дикий Лес и прошла старой, изрытой колеями дорогой, идущей вдоль Лощины Дьявола. Этот путь они проделали быстрым маршем, но теперь, когда солнце встало, у них не стало надежного союзника – темноты. Изабель старалась сохранять между своим войском и лагерем Фолькмара дистанцию не меньше чем в две мили, но, несмотря на это, риск того, что их увидят или услышат, с каждой минутой становился все выше.

Если это случится, преимущество неожиданности исчезнет. Конечно, солдат у нее больше, чем у Фолькмара, но она помнила Мальваль и знала, на что способен враг. Вот почему надо постараться и не выдавать своего присутствия как можно дольше. А значит, до сигнала лейтенантов она будет как на раскаленных угольях.

Лейтенанты поскакали к войскам и начали раздавать приказы, негромко, но четко. Солдаты тут же растворились среди деревьев. Не зря они сами были деревянными. Лес был их родным домом, и, едва попав в него, они слились с ним в одно целое, производя не больше шума, чем ветка, скрипящая на ветру, или лепечущие листья.

Изабель кивнула молодому худощавому солдатику. Тот отдал ей честь и полез на сосну, которая росла рядом; из-за отворота его мундира выглядывала подзорная труба.

Прошло двадцать минут. Тридцать. Изабель распорядилась, чтобы каждый командир, прибыв на место со своим отрядом, отправил на верхушку ближайшего дерева человека с куском красной материи. Материю надо будет распустить по ветру, как только все солдаты будут готовы к атаке. Прошло сорок минут.

Пальцы Изабель на рукоятке меча побелели. «Почему так долго?» – напряженно думала она. Нерон встряхивал головой, но молчал.

И вот, когда уже казалось, что ее натянутые до предела нервы вот-вот лопнут, она услышала звук, которого давно ждала, – крик ястреба; кричал молодой солдатик на дереве. Это был их условный знак. Он означал, что дозорный видит все красные флаги. Значит, каждый дошел до своего места.