Старуха проводила его до выхода из комнаты. Оба уже прощались, когда она вдруг схватила Шанса за руку и почти жалобным голосом заговорила:

– Та девушка, Изабель, она была исключением. Не требуй от смертных больше, чем они могут дать.

– Ошибаешься. Каждый из них владеет настоящим сокровищем. Все до одного. Хотя зачастую сами не подозревают об этом.

Судьба выпустила его руку:

– Ты глуп, друг мой.

Шанс кивнул:

– Может быть, зато я счастлив.

– В этом мире счастливым может быть только глупец.

Слуга вывел его из комнаты и проводил вниз. Выйдя на улицу, Шанс обернулся, чтобы поблагодарить слугу, но того уже не было. И даже дверь оказалась заперта.

Шанс поднял голову к небу, взглянул на звезды, сверкавшие в темноте, на яркую луну и порадовался, что оставил мрачное палаццо позади. Нельсон на его плече показал на группу пестро одетых людей, которые толпились под фонарем. Шанс поспешил к ним.

– Ну? – спросила волшебница, поднимая бровь.

– Она заставила меня дать обещание, что я ничего у них не украду, – сказал Шанс. – Пришлось сдержать слово.

Волшебница поникла. Остальные тоже.

Тогда Шанс открыл сумку. Оттуда, весело болтая, выскочили три обезьянки. Нельсон тут же затрещал, как сорока, вместе с ними.

– Зато они ничего ей не обещали, – сказал Шанс, расплываясь в плутовской ухмылке.

И распахнул сумку пошире, чтобы друзья могли заглянуть внутрь. На самом дне, слегка примятые обезьянками, лежали двенадцать свертков – двенадцать карт.

Шанс, хохоча, схватил волшебницу за руку, и они побежали прочь от дворца, друзья – за ними: впереди их ждал древний, людный город и прекрасная, сияющая, богатая возможностями ночь.

Благодарности

Благодарности

«Сестрица» – это история, которую мне хотелось рассказать много лет. Тем, что я наконец взялась за нее, я обязана многим чудесным людям. Моя благодарность им так велика, что даже не знаю, сумею ли я ее выразить. Но попробовать стоит.