На что Леран ответил, безразлично откидываясь в кресле:

— Почему я интересен тебе, мне ясно. Но почему ты должна быть интересна мне?

Его голосом можно было резать металл, но от этого почему-то не становилось легче.

Кейша сладко облизнула губы и вдруг коснулась ими живота мужчины. Медленно и страстно целуя кубики пресса, она спустилась ниже, прикусывая кожу. Развязала ремень штанов, едва спуская их вниз, чтобы освободить внушительное достоинство их владельца.

— Да… — выдохнула она, разглядывая представленную глазам картину.

Все это время Леран не шевелился, с холодным скептицизмом глядя на женщину.

А мне хотелось убивать.

Кейша опустила голову, взяла в рот крупную напряженную плоть, и начала умело двигаться.

Некоторое время лайет просто наблюдал за женщиной, а потом в какой-то момент просунул руку ей на затылок, ухватил волосы, накрутив на кулак, и начал грубо управлять ею. Его бедра толкались навстречу алым губам, глубоко входя в женский рот.

Кейша не препятствовала ему. Напротив, она, широко распахнув глаза, наблюдала, как напряглось мужское тело, как слегка откинулась назад голова. А затем с удовольствием раскрыла рот, когда Леран остановил ее, вынул свой огромный, напряженный до предела орган, и выплеснул огонь своего оргазма ей на лицо.

Я до боли прикусила губу. Это зрелище совершенно выбило меня из колеи. Я сдвинула колени, понимая, что жутко возбуждена, и одновременно невероятно зла. Однако, где-то в глубине души я с затаенным удовлетворением отметила, что его тату ни разу не вспыхнула.

Когда все закончилось, Леран резко встал и завязал обратно штаны, смотря сверху вниз на Кейшу, находящуюся в весьма неприглядном виде.

— Хорошо, будем считать, что вы меня убедили, — холодно бросил он. — Завтра я дам своё согласие на наш брак. Скоро вы станете герцогиней Дайше яр Наррияр. А сейчас, если позволите, я хотел бы остаться один.

И просто ушёл в соседнюю комнату, закрыв двери. Там была его спальня, из которой совсем недавно выходила я.

Кейша нелепо промямлила что-то и выпрямилась. Я прекрасно понимала, что она чувствует. Ужасное, непередаваемое возбуждение, которое невозможно погасить. Почти болезненное желание, от которого кружится голова и подкашиваются ноги.

Но мне было ее не жаль. Она вытерла лицо платком, несколько раз вздохнула и вышла из покоев Лерана.

А я так и осталась сидеть за приоткрытой потайной дверцей, размышляя над тем, что, похоже, лайет Дайше и впрямь не обижается на меня. Ему действительно все равно. Как он и сказал.

Это было ужасно. Сердце будто обливалось кровью. Неужели все закончится вот так?