Окровавленная поверхность свитера Элизелд распрямилась над грудью, словно там нажала невидимая рука, затем на плече появился отпечаток с кровью Салливана, и размазался. Элизелд насторожилась, словно прислушивалась к тихому голосу, после чего несколько изумленно сказала:

– Конечно, да.

Изо рта Салливана снова вышло бурбонное дыхание:

– Она тоже моя семья, – спокойно сообщил голос.

Плечо Элизелд дернулось, будто его подтолкнули.

…голос Сьюки, шевеля ртом Салливана, добавил:

– П.Р.У., детки.

Со скоростью промелькнувшего в кривом зеркале изображения призрак Деларавы обернулся вокруг Кути и встал между ними тремя и укрытым навесом переходом с корабля на берег.

– Никто не пройдет, – прошептал призрак.

Кути с ужасом посмотрел на Салливана. Невзирая на подкашивающую боль, Салливан заметил, что черные курчавые волосы мальчишки пора помыть и причесать, а еще он заметил черные круги под карими затравленными глазами. И он поклялся себе, призракам отца и сестры, что обязательно исправит все к лучшему.

– Там никого нет, Кути, – произнес он вслух. – Смотри. – Он шагнул вперед, отодвинувшись от поддерживавшей его Элизелд, и ощутил слабый гневный протест, когда капризная субстанция Деларавы порвалась перед ним словно паутина и улетела, подхваченная усилившимся морским ветром.

Кути с Элизелд двинулись за ним. Кути совсем растерянно посмотрел на Элизелд и помахал перед ней украденным на палубе рулоном клейкой ленты, который держал настолько осторожно, будто не хотел, чтобы его пальцы перемазались клеем.

– Я подумал, – сказал он, – что на лестнице ты могла бы обмотать им руку Пита.

Элизелд удивилась:

– Ну конечно! Отличная идея… Эдисон?

– Нет, – ответил Кути, семеня между двумя взрослыми. – Я сам придумал.

На полпути через эстакаду Салливан остановился и принялся расстегивать рубашку. – Последняя остановка, – хрипло пояснил он.