Муромец поднял руки и схватился за голову. Виски сдавило. Борясь с покидающим его сознанием, он увидел, как Сева закрыл руками лицо и начал медленно сползать по стене. Потом несколько секунд стояла тишина, все вокруг поглотила кромешная тьма. Митя не понимал, где находится. Только чувствовал движение собственного тела. Он шел. Шаги тяжело впечатывались в землю, по спине и рукам острой синевой разливалась незнакомая сила.

«Кто я?» – спросил он себя и вдруг на мгновение снова увидел лицо Пророка: на морщинистых щеках блестят две дорожки от слез, взгляд полон многолетней мольбы.

И снова морок поглотил его. Он продолжал по-хозяйски вышагивать по узкому коридору подземелья. Он – последний из великих. Тот, кто вел за собой не только волхвов, но и простой люд. Тот, кому остальные – уже ушедшие – доверили оставить подсказки для потомков. В этот мир еще придут достойные, они-то и найдут божественные дары…

Снова лицо старика прорвалось сквозь мираж. Слезы душили его, тело горбилось, руки тянулись к глазам в надежде укрыться хотя бы от этих видений. Митя почувствовал, что делает почти то же самое: закрывается, размазывает по щекам горячие слезы. Откуда столько боли в этом странном видении?

«Что, если подождать еще немного?» – мелькнула надрывная мысль. Но своя или чужая?

На ногах снова были тяжелые сапоги, грудь сжимали непривычные одежды. Что, если подождать? К чему торопиться… Свой дар он еще успеет оставить. И запечатать последний проход тоже успеет. Что, если пойти взглянуть, чем отблагодарили людей остальные, прежде чем вознестись? Что такое несколько лишних лет на этой земле по сравнению с тем неизвестным, куда отправились его сородичи?

И он двинулся дальше, бросая взгляд на стену, где то и дело загорались вырезанные знаки. Путь его лежал к книге. Тот, кого они назвали Ярилой, говорил, что записал в ней все свои знания. Воодушевление распаляло его, шаг сделался быстрее и увереннее. Собрав все, что оставили здесь его друзья – такие разные, такие могущественные, – он сможет соединить в себе всю их мудрость… Он увидел, как предстает перед народом, и все склоняются перед ним, все идут к нему за советом, враги умирают от страха от одного лишь его взгляда… Он – спаситель невинных. Справедливый судья. Владыка… целого мира! И он будет жить так сколько захочет. Когда же ему надоест, он вернется в подземелье, запечатает вход и исчезнет. А если не надоест… то он останется жить… вечно. Вечно!

Митя снова очнулся. На этот раз сломленный старик, осев на пол, жалобно выл и раскачивался из стороны в сторону. Как обманывал себя этот человек из видения! Как пытался убедить, что он делает это лишь ради справедливого правления. Он бежал от мысли, что жажда безграничной власти завладела им. Предвкушение всемогущества вскружило голову, заставив забыть об обете. Но провидение уберегло его, первым делом приведя именно к книге, на которую мудрый создатель наложил защиту. Ярилина рукопись раскрылась перед обманщиком и подарила ему вечность… День сменял день, а год сменял год, и много времени прошло, прежде чем чья-то рука выдернула его из дурного колдовского сна. Митя опять почувствовал резкую боль в голове. Перед глазами двоилось, в расплывчатых нитях морока он увидел незнакомую женщину в странном наряде. Она смотрела на него с немым укором. Она была молода и красива, а он давно превратился в старика. Их разделяли столетия, но внезапно в ее чертах мелькнуло что-то знакомое, неуловимо родное. Он будто уже видел ее когда-то…