Наступила тишина. Вся семья понимала, что Агафия права. Даже Юрий, но ему потребовалось около пяти минут молчаливой внутренней борьбы, чтобы собраться с силами и подавить свою гордыню.

— Хорошо, — наконец не выдержал он. — Ты Всеволод[17] остаешься с жителями и с малой дружиной. На тебе вывод населения из Владимира и защита. Мстислав, тебе придется поехать в Ладогу, вместе с матерью, сестрой и другими уважаемыми людьми, дабы укрыть их от опасности, воспользовавшись приглашением Максима. С тобой поедет полусотня новиков.

— А ты не станешь ввязываться в открытую битву со степняками, — безапелляционным тоном произнесла Агафия Всеволодовна, секунд десять посмотрела в глаза мужу и молча удалилась собираться. Ведь в текущей обстановке любое промедление было смерти подобно.

— Отец, не злись, так действительно будет лучше, — произнес Всеволод уже от двери.

Спустя два месяца. Ладога

Максим вошел в свои покои с весьма самодовольным видом.

— Ты чего? — Заинтересовалась Василиса.

— Все оказалось намного лучше, чем я думал.

— В смысле?

— Юрий Всеволодович таки внял голосу разума, на что я не рассчитывал и теперь в паре часов пути от Ладоги караван из Владимира. В подзорную трубу я разглядел одну очень хорошо одетую женщину и молодого мужчину в дорогом доспехе. Судя по всему, Великий князь с женой отправил среднего сына.

— Среднего? А может это младший выжил?

— Вряд ли. Настолько просветлеть умом он не смог бы. Верно сильно прижало.

— Много людей их сопровождают?

— Полсотни всадников в скромных, я бы даже сказал бедных, хоть и железных доспехах. Видимо молодые дружинники. Да сотни три разных взрослых людей с детьми, преимущественно женщин. Видимо большую часть боярских да купеческих семей из числа самых уважаемых выслал в безопасное место.