А Андреас фон Вельвен еще минут пять держался рукой за щеку и ошарашенными глазами смотрел на удаляющего барона…

— Так это не сказки? — С любопытством рассматривая лицо Андреаса, произнес Дитрих по его возвращению.

— Теперь я не знаю, во что верить… — ответил фон Вельвен, и в общих чертах пересказал слова Максима. Впрочем, на Ландмейстера и прочих старших чинов Ордена, севших в городе, они не произвели никакого впечатления. Даже напротив — вызвали раздражение.

— Эту скверну нужно выжигать каленым железом… на корню! — Подвел итог повествованию фон Грюнинген. — Или ты поверил ему? Андреас? Что же ты молчишь?

— Я не знаю, что сказать. Я поражен. Смущен. Ведь мы действительно пролили очень много крови во имя Господа нашего. И это… странно. Но я верен Ордену. И выполню любые ваши приказы.

— Хорошо… — чуть подумав кивнул Дитрих. — Господь посылает нам сомнения только для того, чтобы испытать веру нашу. Помни об этом!

Спустя трое суток

Первые лучи рассвета ударили словно в набат по векам Андреаса. И в этот момент он проклял все из-за этого весьма неприятного ощущения. Надо же было так неудачно повернуться!

Но заснуть уже не получилось — со стороны лагеря руссов прозвучал раскатистый грохот и какой-то сильный удар чуть позже. Потом еще, еще, еще…

— Что происходит? — Крикнул он вскакивая. Но слуги и сами не знали. А грохот продолжался. Он помнил эти звуки. Там, под Тесово именно после них в толпах людей образовывались целый просеки, мелкими железными шариками, летящими с бешеной скоростью. Он сам такой умудрился поймать в щит. Но, к счастью, тот в нем так и застрял — слишком далеко было. Но что это за сопутствующие удары?

Андреас спал прямо в доспехах, опасаясь ночного нападения, потому смог собраться очень быстро и уже через несколько минут мчался на коне в сторону шума вместе с другими рыцарями Ордена. Без всякой, впрочем, надежды на благоприятное известие. Наместник Ладоги дал слово взять Псков по истечению отведенного времени и, вероятно, приступил к задуманному…

'Так вот, что это были за удары…' — пронеслось в голове Андреаса при виде раскуроченной деревянной стены и выбитых ворот. Выстрелы уже прекратились, а к самим воротам спешила ладожская пехота, сверкая латами в лучах утреннего солнца. Перед ней, напротив обрушенного участка стены строились братья-рыцари, кнехты, городские стражники и вообще все, кто был поблизости и мог отразить штурм. Добрый строй выходил. С наскока не возьмешь.

Однако пехота наместника остановилась по… девичьему крику, который он после того разговора узнал бы из многих. Спешно выстроилась. Достала свои странные приспособления, что таскала вместе с оружием. Вскинула их, направив в сторону обороняющихся, и… окуталась дымом, обильно выделившимся вместе с грохотом. А первый ряд строя защитников в большинстве повалился на землю.