Да, и ещё, ваули, я долго находился в плену у орков, в горах Колючего Ремня. Поэтому после нашего расставания шестнадцать лет назад, я так ни разу и не заглянул к тебе в гости. Уж не обижайся. А теперь прощай. Или до встречи…
Аккуратно свернув свиток и всунув его затем обратно в футляр, я, обернувшись, крикнула дядюшке, выжидающе стоящему в дверях пакгауза, дабы он поднимал мост. И тут же объявила гномам, что с этой минуты они мои гости, а значит, в обратный путь, двинуться лишь предварительно хорошо отдохнув. Но помимо исполнения закона гостеприимства, у меня на уме был с ними разговор, в котором я хотела кое-что для себя выяснить. Хотя бесповоротное решение я приняла, едва дочитав письмо. И было оно естественно положительным. Да и могла ли я поступить иначе? Нет… Ибо я всегда помню, сделанное мне Добро. Как кстати и Зло тоже…
По дороге в башню нас догнал дядюшка Рифли. Едва завидев нового попутчика, гномы мгновенно насупившись, окинули его взглядами полными неприязни и подозрений. Что впрочем, было вполне понятным, учитывая извечную вражду между их народами. Сердитый вид гномов не претерпел изменений даже после того, как я представила им дядюшку своим самым доверенным, преданным другом. Но тут уж, я более поделать ничего не могла.
У лестницы ведущей в башню, раздалось громкое хлопанье крыльев, после чего на моё левое плечо привычной тяжестью опустился Фрух.
Не обращая ни малейшего внимания на присутствие гномов, он бесцеремонно заявил:
— Каррр! Каррр! Пресветлая госпожа! Эти обшарпанные пришельцы, не притянули с собой никаких подозрительных личностей. Каррр! Каррр! Да только сиё ещё не означает, будто им можно доверять. Каррр! Каррр!
— Разве я интересовалась твоим скромным мнением, а скавр? — намеренно спросила я с ощутимым холодком в голосе, ибо прекрасно знала, что если Фруха вовремя не осаживать, то он, образно говоря, с плеча пересядет на голову. — А ну-ка живо отвечай!