Нет!
Огонь разлетелся вокруг меня. Стало немного легче, боль — этот волк, терзающий мне внутренности, — приподняла голову и задумалась.
Испуганный волк убежал. Я медленно приподнялся на руках, подтянул ноги, сел на полу.
Свеча. Та, о которой говорила Искорка. «Сначала Вода позовёт тебя, а потом иди туда, откуда ползёт смерть». Ну, вот я и здесь. He're we are, мать вашу разэтак.
Шаги. Я не повернул головы, заметил лишь, что в периферии кто-то появился.
— Это всегда происходит одинаково, — сказал Райхерт. — Подходишь к человеку, произносишь одно из тайных заклинаний на древнем праязыке. В древе такого нет, это запрещённое знание. Человека охватывает пламя. И тебя тоже. Всё, что сгорает на нём, появляется на тебе. Кожа. Глаза. Уши. Нос.
Свеча превратилась в огнемёт. Огонь, взревев, рванулся вверх, лизнул потолок и успокоился.
— Сразу не всё получится. Огонь быстр и жаден. Поэтому убивать приходится много…
— Я смотрел «Мумию», — огрызнулся я, скользя взглядом по древу заклинаний.
Шестой ранг. Я равен Лореотису. А Лореотис может очень много, и кое-что из этого я видел. О, великие стихии, сжальтесь! Пусть это будет разрешённое заклинание, пусть оно отыщется в ветвях моего древа!
— Когда девчонка придёт, я подойду к ней и скажу нужные слова, — продолжал Райхерт. — Ты увидишь, как её нежная кожа чернеет и лопается. Услышишь её крик. Её красивые глаза стекут по щекам, оставив пустые безобразные глазницы.
Внутри меня закипал гнев. То и дело вспыхивали огненные буквы, говоря об увеличивающейся пиковой силе.
Всё было логично. Поначалу я мог только молча сносить удары, и Талли питала мой слабый Огонь, позволяя смотреть на неё в купальне. Теперь я стал сильнее, и женская нагота перестала быть для меня такой уж волнующей тайной. Теперь я научился кусаться, и меня провоцируют на ярость.
— Хочешь, чтобы я на тебя бросился? — усмехнулся я.