Дослушать, что наврёт Натсэ, я не успел — ноги унесли меня прочь. Я бежал по поросшему высокой травой склону холма до тех пор, пока все они не скрылись из виду, и только тогда остановился. Сел в траву, закрыл лицо руками и шумно дышал, борясь с тошнотой.

Тошнило не от воспоминаний о кровавом зрелище. Тошнило от себя. От того, как я стоял и спокойно смотрел, пока всё не закончилось. И от того, что какая-то крохотная часть меня получала от этого удовольствие.

— Хрень какая-то, — прошептал я.

Никогда раньше таких приступов не было. Всегда и всё я переживал сам, внутри. Может, сейчас «внутри» уже заполнилось?.. Вот и просится наружу, причём так, что не сдержать.

Победив сначала желудок, а потом и дыхание, я поднял голову, и начались проблемы с сердцем. Оно остановилось. Ненадолго, конечно, тут же припустило во весь опор от увиденного.

Город как будто таял по мере приближения к Святилищу. Подножие холма не несло на себе ни малейшего отпечатка присутствия человека. Траву, например никто никогда не косил, она росла высоко, стебли были толстыми. А я был невидимым и сидел на этой самой траве, смяв приличный её участок. А со стороны города ко мне приближался страж и, озадаченно хмурясь, смотрел, как на пустое место.

«Вот поэтому, — чуть вслух не сказал я, — мы и не пользовались Невидимостью в городе. То, что на виду, легко спрятать от целого мира. А попробуй спрячь то, чего не видно».

Глава 32

Глава 32

Все наши остались по другую сторону холма, меня они не видели, стража — тоже. Рассчитывать на чью-либо помощь я не мог. Да и какая она должна быть, эта помощь? В драке со стражем я точно дам сто очков вперёд остальным. Прикол в том, что драться — нельзя. Может быть, сейчас у стражей и есть очень сильные подозрения, но если они убедятся, что в Тентере рыщут маги, а особенно я, то Пламя появится тут же, и ни о какой секретной операции уже и думать нельзя будет. Мы лишимся входа в подземелье, где хранится Сердце. И пусть Мелаирим тоже им не завладеет, но нам-то с того не легче.

Страж приближался. Вот он поднял руку, и у него на ладони вспыхнул огонь. Я стиснул зубы. Бежать — нельзя, по траве он сразу поймёт, что здесь кто-то есть. Сквозь землю провалиться тоже нельзя, это равносильно чистосердечному признанию. Взлететь?.. По ходу, единственный вариант и есть. Всё равно, конечно, засвечусь, но не так, как если побегу.

Страж остановился шагах в десяти и тут же, ни слова ни говоря, размахнулся. Огненный шар, с мягким гудением пожирая воздух, полетел прямо в меня. Я, затаив дыхание, подпустил его поближе и в последний момент быстро взлетел.