— О, как ты боишься и ненавидишь, жалкая жрица подлой богини, — прошипело ужасное создание. — Ты — моя!

— Не смей оскорблять Маритэ, презренная тварь! — Нармин начала приходить в себя. Напоминание о богине дало ей осознание собственной силы. — Ты не сможешь навредить мне! Дар моей богини хранит меня от твоих темных чар…

Змеехвостый расхохотался. Смех его был сухим, режущим и омерзительным.

— Глупая человеческая женщина, — скрежетал он по нервам. — Ты думаешь, мне нужна магия, чтобы убить тебя, слабое убогое создание?

Этого Нармин не учла. Защищенная от колдовства жуткой твари, она упустила из вида тот факт, что он в любом случае намного сильнее. Мгновенный бросок, и чудовище уже сжимает стальными когтистыми пальцами тонкую шею жрицы. Самым ужасным было даже не отсутствие воздуха, а боль, парализующая сознание.

— Досадно лишь, что мне не собрать плодов, — словно сожалея, прошелестел змеехвостый, продолжая душить Нармин.

Словно сквозь туман, девушка увидела, как Лотэсса бросилась к чудовищу, вцепилась руками в его длинные космы, принялась царапать лицо.

А ведь она меня ненавидит, отстранено подумала Нармин. Все ощущалось словно во сне. Реальность происходящего она начала вновь осознавать лишь после того, как тварь разжала руки и швырнула жертву на пол, переключившись на сумасшедшую Лотэссу. С первыми мучительно-судорожными глотками воздуха вернулась жизнь и вместе с нею — ощущение пронизывающего ужаса и полной беспомощности. К счастью, тварь временно утратила к ней интерес, занявшись новой добычей.

— Лотэсс-са Линсс-сар! — с каким-то сладострастием прошипело кошмарное создание. — Наконец-то ты умрешь! Жаль только, что ты больше не боишься, но с меня хватит и ненависти, такой чисс-стой и ссладкой… Повелителю она придется по вкусу.

— Сдохни, гадина! — Лотэсса пыталась высвободить запястья из мертвой хватки змеехвостого.

Послышался короткий свист, и под лопатку чудовищу вошла стрела. У дверей в спальню застыла бледная Альва с луком в руках. Тварь порывисто обернулась, устремила на лучницу взгляд, полный ненависти, смешанной с каким-то удивлением, и… исчезла. Не растворилась, не обратилась в дымку, не осыпалась горсткой пепла, а просто исчезла вместе со стрелой.

Однако следы присутствия загранного создания явственно проступали на шее Нармин и запястьях Лотэссы, не говоря уже обо всем перевернутом, сломанном и разбитом. Нармин, все еще со свистом вдыхавшая и выдыхавшая, только сейчас поняла, что тихонько подвывает. Провела рукой по шее, пальцы окрасились кровью. Лотэсса, сидя на полу, терла запястья, приобретшие багрово-черный оттенок. Альва, бросив лук, металась между обеими. Она рывком подняла на ноги сначала Лотэссу, затем Нармин.