— Спасибо, конечно, — девушка не выглядела преисполненной благодарности, — но сегодня мне уже обещали покровительство, а в итоге я здесь, — она обвела комнату рукой.

— И кто же? — в тоне Садара послышались нотки ревности.

— Все тот же младший Табрэ, — усмехнулся Элвир.

Судя по изменившемуся выражению лица дипломата Торн понял, что эту партию он выиграл. Выставить Лотэссу, только сегодня познакомившуюся со слащавым поэтом и проведшую в его обществе не более получаса, пассией первого бабника Дайрии было не слишком благородно, зато сработало безотказно.

— Странных же вы покровителей себе выбираете, энья Линсар, — теперь Садар обращался к девушке холодным тоном. — Не удивительно теперь, что вы попали в подобные неприятности. Ведь даже родной отец вашего покровителя принял столь прискорбное для вас решение. Право, не знаю, смогу ли теперь что-нибудь сделать, — он говорил, поджав губы и не глядя на собеседницу.

— Я его не выбирала! — попыталась отбиться Лотэсса, но было поздно.

Одного упоминания беспутного сынка верховного канцлера оказывалось достаточно, что заставить почтенных придворных старцев брезгливо морщиться, на словах сочувствуя Табрэ-старшему, а на деле испытывая мстительную радость от того, что жизнь могущественного вельможи не так уж безоблачна, раз уж богини наградили его подобным сыночком.

— Эн Садар в этой истории еще слишком много непонятного, — на сей раз, обращаясь к дипломату, Элвир старался говорить доверительным тоном. — Посему мне бы не хотелось, чтобы явление эньи Линсар в Тиарисе было предано огласке раньше времени. Я очень рассчитываю на ваше профессиональное умение хранить некоторые деликатные тайны, — почему бы не польстить старому интригану?

Тот в ответ энергично закивал с самым понимающим видом. Разумеется, наивно и бесполезно надеяться, что Садар будет молчать. Но пусть уж лучше разносит слухи о безрассудной эларке, спутавшейся с Искелем Табрэ, чем о несчастной жертве произвола, прибывшей в столицу враждебной державы с миссией мира и заключенной под стражу. Парой фраз повернув дело так, будто Фрэлом Табрэ постарался изолировать от сынка его новое увлечение, Элвир снизил накал события с международного скандала до банальной интрижки.

Очевидно, девушка верно уловила суть происходящего. Она почти с ненавистью глянула на Торна, когда тот, проводив бывшего посла, повернулся к ней.

— Вы бесчестный человек, эн Торн! — если бы слова могли ранить, эти резали бы, как заточенные клинки. — Я знала это и раньше, но теперь поняла, что дело не в обстоятельствах, а в вас.