Светлый фон
пытки, рёв души

-1540!

Столь сильный удар активировал кольцо шутника, и пространство вокруг Ворона погрузилось в туман, который с чей-то помощью тут же исчез.

кольцо шутника,

Очередной ловкий противник наконец-то смог улучить момент и атаковать вёрткого чужака, которого словно оберегали сами боги, не позволяя тому умереть. Лезвие его длинного меча погрузилось в тёмную дымку материала, из которого была создана куртка врага, и с чавканьем пробило живот, нанося смертельный удар.

По крайней мере, он должен был стать таковым.

Жизнь в аренду, как обычно, спасла Ворона, и он, используя успевший откатиться скачок, переместился в неизвестном направлении, пытаясь подняться после настигшего его сильного удара.

Жизнь в аренду,  скачок, 

Около пятнадцати человек от девяностого до стодесятого уровня вновь окружили живучего врага, но на этот раз всё было иначе. В какой-то момент противник вскинул голову и, злобно оскалившись, дёрнулся всем телом, подвергаясь метаморфозам.

Враги, не ожидавшие этого, замерли, наблюдая, как его тело раздувалось и трансформировалось, становясь больше и приобретая вид блестящего, словно груда сокровищ, исполина. Стены крепости, не выдержавшие подобных издевательств, с грохотом осыпались и падали, как домино, создавая вокруг разбойника завалы и облака пыли.

— Это дорого мне обошлось… Но вам обойдётся ещё дороже.

Надголовами застывших в немом шоке наёмников и работорговцев послышался утробный, сопровождаемый рыком, размеренный голос зверя.

Эта была пятая ступень эволюции золотого дракона во всей красе. Тяжелые, будто столбы лапы, золотые ветвистые рога, огромные, будто крыши домов, крылья и глаза, в которых плескалась бездна. Вместо шести лап было четыре (чёртово проклятие), но он мог легко ими управлять.

Монстр испускал золотое сияние и одновременно с этим источал запах гнили. Некоторые области его тела подверглись коррозии и выглядели весьма отвратно, словно его плоть была полотном художника, изображавшего порочную алчность.

 

Жадный исполин.

Жадный исполин.

Золотой дракон — тот, кого всегда отождествляли с одним из грехов, Жадностью. Она всеобъемлюща.