Джон неопределенно кивнул и одновременно покачал головой.

— Не только…

— А что еще?

— Боги, Софи! Это ты слышала их, а не я! Откуда мне знать что еще?! — взорвался Джон. Он вскочил и начал ходить перед тахтой туда-сюда. — Клятвы, слова любви, имя любимого, все что угодно, что шепчут и кричат ночами влюбленные. Это и есть ночные песни. И об этом не говорят!

— Ладно-ладно, я поняла. Я просто думала, что есть, знаешь ли, ограничения…

Джон остановился.

— Ограничения?

— Ну, то есть… рамки, за которые нельзя выходить. Как бы вот это можно в ночные песни, а это нельзя. Я этого опасалась, понимаешь? Не хотелось бы попасть впросак.

Джон нервно усмехнулся.

— Но кто же может поставить рамки двум эльфам, что предаются любви? Ведь никто не… не знает и не может знать.

— Ну, кроме тебя, подглядывающего через окно, — съязвила Софи.

— Софи! Я говорил, что это было лишь раз! — Джон аж притопнул ногой от злости.

— Да ладно-ладно, я же шучу! — Софи искренне расхохоталась, глядя на возмущенного Джона. — Ну, все-все, определились. Иди, делай нужные тебе приготовления. Что там тебе нужно, розы, свечи, красные шелка…

Джон прищурился.

— Ты смеешься.

— Да, — Софи виновато прикусила губу. — Просто… ты все это делаешь таким серьезным, что мне становится не по себе. Страшновато.

— Но ведь… это серьезно, — сказал Джон, и сердце Софи совершило кульбит.

— Да, серьезно. Извини, что я так… насмешничаю, ты знаешь у меня вечно такая реакция, когда я нервничаю.

Джон молчал, и Софи отважилась посмотреть на него. Он улыбался очень снисходительно и даже слегка самодовольно. Софи удивленно приподняла брови.

— Мне это приятно, — негромко признался Джон. — Что ты нервничаешь из-за меня…