Название – так себе. Дешёвый намёк на материалы для изготовления. Но я сейчас не в состоянии выдумать что-нибудь поизящнее. Голова целиком занята другими мыслями.
Пора, наконец, посмотреть на того, кто заставил нас бегать так, как мы никогда в жизни не бегали.
* * *
Когда в тумане начали вырисовываться очертания ямы, Бяка предпринял очередную попытку бегства. Да и я, честно говоря, чуть было не развернулся на сто восемьдесят градусов.
Было отчего.
Яму мы разглядеть не смогли. О её существовании подсказывали лишь завалы из залежалой почвы, которые я наворотил, пока углублялся в красную землю. Ничего подобного я до этого даже на картинках, которые мать рисовала на рисовой бумаге, не видел. Чем-то напоминают «ходули», на которых чики передвигаются по земле, заодно улавливая её колебания. В три моих роста по длине и толщиной с ногу взрослого мужчины. На всю площадь раскопок разлеглась туша шарука. На жужжащих созданий чудовище походило ещё и из-за зрительного аппарата. Что-то вроде уплощенной туши паука с двумя ярусами длиннейших лап. Только размерами несопоставимо больше. Похожие глазки, только их россыпь располагается не по одной стороне, а, похоже, по всем.
Тяжело дыша, я уставился на дело своих рук. Бяка, подойдя, положил руку на плечи:
– Всё хорошо, Гед. Мы победили. Ты сказал, что так будет. И у нас получилось.
– Да, – кивнул я. – Мы победители. Мы великие победители. Мы шарука уделали.
– В фактории никто не поверит, – печально заявил Бяка. – Но мы, наверное, туда не дойдём.
– Но ведь они живые. Вроде бы.
– Пока да. Позже умрут. То есть, какое блин позже! Это мы их должны убить. Сейчас. Иначе не получим за них награду от ПОРЯДКА.
Метнул нож в скопище мелких тварей. Одна шлёпнулась, сдуваясь.
Упырь вернулся неохотно, и неотрывно уставившись на яму, спросил:
– Чего это с чиками?
– Их хозяин умер. Без него они тоже умирают.