Люди в семьях заливались плачем, люди без семей плакали ещё сильней.

Вдруг в объятия Павла врезалась она, Мария.

— Ты жива?! — Воскликнул он.

— Ты жив?! — Она его переиграла. — Выглядишь ужасно худым, не говоря уж о твоём лице! — Её губы были синими, ужасно дрожали, трескались на ветру, на ней было одежды чуть больше, чем просто чулки, но всё равно это её не спасало. Она вперила в него свои раскалённые холодом губы, а он ей ответил пламенной любовью. Индиговая Лилия переплелась с Пунцовой Розой. — Прости меня за всё, за то, что врала, за то, что…

— Прощаю, — он не выдержал столь долгой паузы между поцелуями и вновь прильнул к ней, к её нервно вздымающейся груди, к её чувственному дыханию. — Тебе нельзя здесь долго оставаться, ты замёрзнешь насмерть, пошли со мной, на площадь, там вокруг везде горят здания.

Он взял её за руку, они спрыгнули с Многонога и пошли на площадь.

Павел снова нырнул в толпу, на этот раз смог быстро добраться до главного места сражения, туда, где лежал труп Капитана. Рука Марии не переставала покидать его руку. Музыкант подошёл, наклонился к трупу, снял с него кепи, грубо лежащую на его лице и понял — это был самозванец.

— Чёрт, — выругался Музыкант. Капитан с самого начала знал, что Город обречён и обречены все его жители, он где-то спрятался.

Что-то очень тяжёлое надвигалось с Севера, оттуда, где когда-то располагался Тринадцатый сектор, оттуда, где погибли все исследовательские группы и все её члены.

— Мария, — обратился он к ней, взяв её обеими руками за плечи и заглянув глубоко в глаза. — Это всё из-за меня, я всё устроил, и я должен это остановить. Любой ценой, пока ещё не поздно.

Город горел, достиг своего пика — разрушалось всё то, что они строили, поддерживали и охраняли годами. Всё рушилось, все достижения человечества угасали, словно песок, уходящий сквозь пальцы.

— Ты не виноват, Паш, виноват Капитан, виноват Город, но точно не ты, — она упрямо смотрела ему в глаза.

— Ответственность и вина, неважно, кто навалил кучу, надо её убрать и… как он там сказал?

— О чём ты?

— Неважно, как-нибудь я познакомлю тебя с отцом, он тебе объяснит получше, а сейчас я должен спасти Город.

— Спасти? — Она рассмеялась, будто бы и не было никаких невзгод вокруг и смерть не наступала им на пятки. — Город уничтожен, как ты собираешься его спасти?

— Помнишь, я рассказывал тебе о коробках? Люди несли куда-то коробки с грузом, но мне пришлось прервать слежку, хоть я и отметил, что их общее направление шло к Белому кварталу. Тогда я забыл об этом и больше не вспоминал, но сейчас, глядя на тебя, вспомнил.