Когда мужики увидели обширную просеку и кучу лежащих на земле деревьев, они сперва удивленно застыли, глядя на все это безобразие, потом подошли ко мне:

— Да уж, — заметил глава семейства, — если так пойдет, нам лошадей не хватит, чтобы вывезти отсюда все, а еще сучки срубить надо.

— Ну, лишние ветки у деревьев я и сам могу отрезать, а вот с транспортировкой уже вряд ли помогу.

— Ладно, больше — не меньше, тогда завтра этим и займись, ну а я с Кузьмой поговорю, может лишних лошадей выделит, это ведь все убирать надо. Да уж, не ожидал я конечно такого. А пеньки-то поглядите, какие ровные, будто ножку от гриба срезали. Магия это тебе не шутка. Да уж.

Кажется, Василий был действительно удивлен, и свое «Да уж» повторял еще не раз, пока мы ехали в деревню.

— Иван, — обратился я к молодому мужчине, сидевшему рядом, — у вас тут призрачники водятся?

— Бывает. Сам я конечно не видел, но говорят, что иногда появляются эти твари в округе. Редко, правда. А чего ты вспомнил вдруг про них?

— Места тут дикие, мало ли. А не слышал случайно, их приручить можно?

— Что-ты, — засмеялся Иван. — Они же дикие, на людей нападают, причем на магов чаще чем на простых людей. Потому и мало их. Они хоть и непростые звери, но против одаренного выстоять не могут. Прошлой зимой одного такого завалили. Весь черный, на собаку походил, шкура у него простым оружием не бралась, но от магии уберечь не смогла, так и висит теперь с дырой по середине в доме у Прокофия.

— Понял, — кивнул я и больше к этой теме не возвращался. Очень надеюсь, что Шрам — умный кот и к людям выходить не будет, а то мало ли, напорется на такого Прокофия, и будет потом пепельная шкура украшать чью-то стену. Не то, чтобы я особо переживал за жизнь призрачника, но мне будет неприятно.

Возвращение в деревню прошло в непринужденной, можно даже сказать дружеской обстановке. Если Виктор ко мне все еще относился с определенной долей настороженности, то его сыновья, выросшие без постоянного страха перед дворянами, травили байки, расспрашивали меня о жизни в городе и в целом вели себя легко и непринужденно.

Так, за дружеской беседой мы и въехали в деревню. Возле дома Марфы я спрыгнул с телеги и, попрощавшись с мужиками, направился в избу, из открытых окон которой уже пахло незатейливой, но очень сытной едой.

Ужинали втроем. Марфа, как я еще вчера заметил, во время еды предпочитала работать челюстями, а не языком, поэтому по большей части молчала, а вот Алена себя не сдерживала и делилась впечатлениями, накопленными за день. В основном речь шла о взаимоотношениях между сельчанами. За полчаса я узнал, что вчера некий Силантий поколотил жену, а та в ответ, всю его брагу в огороде вылила, после чего пряталась от мужа до самого вечера. Услышал о том, как к какой-то Светке начал ходить сын Севала-охотника. В общем куча ненужной мне информации.