— Закрой рот, сучка! — злобно прорычал мужчина и сильнее прижал лезвие к шее женщины. Потекла кровь.

— Пусть говорит, — усач осадил своего подчиненного.

— Цель моей миссии я могу поведать только вам, — Оливия ни на секунду не изменилась в лице, даже когда кинжал едва не вскрыл ее сонную артерию. — Это очень важно для нашей общей победы.

— Янош, — мужчина обратился к человеку, удерживающему женщину, — отпусти её. Как ваз зовут, милейшая?

— Оливия.

— Подойдите. А вы, — говорящий кивнул на остальных участников действа, — если начнутся проблемы, убейте вторую.

Посыл был предельно понятен. Я старался не шевелиться, чтобы оставшиеся люди не наделали глупостей, и не зря. Когда на поляну ворвался взбешенный, как бык, Маркус, мне на секунду почудилось, что кинжал, прижатый к шее Николь, дернулся, но нет, девушка осталась цела.

— Маркус спокойно, — крикнул я. — Не шевелись.

— Что происходит? — наемник непонимающе крутил головой.

— Понятия не имею, но Оливия сейчас ведет переговоры.

— Стойте там, — нервно произнес один из бандитов. Чувствовалось, что он находится на грани нервного срыва и может совершить любую глупость.

Не знаю, чего Оливия рассказала седому мужчине, однако вскоре они вернулись на поляну, и дворянка уже не выглядела как заложница.

— Произошла ошибка, — громко сказал усач, — отпустите даму. Господа, просим прощение за нападение. Мы не подозревали, кто вы, и с какой целью путешествуете.

— Эрвин, ты уверен? — спросит человек, удерживающий Николь.

— Ты плохо слышишь?

— Нет, нет, — пробормотал Янош, отпуская девушку.

— Очень жаль, что все так вышло, — сказал Эрвин. — Мы потеряли много людей, Оливия, вы выбрали себе в охрану сильных бойцов.

— Зачем напали и кто вы вообще такие? — спросил я.

— Мы — люди, вставшие на сторону Роберта Андаринского. Наше объединенное войско было разбито, мои земли король забрал себе, теперь я и еще несколько почтенных дворян вынуждены скрываться.

— И все же, зачем вы напали?