– Черт, – выдыхаю я, поражаясь тому, какая она влажная и тугая одновременно. Каждый сантиметр моего тела охвачен огнем, я отчаянно хочу испытать это чувство вместе с ней. Я вынимаю член, пока в ней не остается только головка, прежде чем снова устремиться вперед.

Мой пульс шумит в ушах, мой мозг затуманивается, пока похоть, желание и нужда поглощают меня.

Черт. Я никогда еще не испытывал ничего подобного.

– О, боги мои, Адонис, – восклицает Рея с ноткой паники в голосе, когда я встречаюсь с ней взглядом в зеркале и вижу, как в ее глазах вспыхивают красные огоньки удивления. Мои движения замедляются вместе с темпом, поскольку меня переполняет беспокойство, но она отчаянно качает головой. – Адонис, черт возьми… были… были ли у тебя когда-нибудь такие ощущения раньше? – выпаливает она, ее тело дрожит от удовольствия вместе с моим, и мне требуется секунда, чтобы ответить ей честно, но когда я почти останавливаюсь, Рея рычит в ответ. – Не. Останавливайся. Черт. Возьми. Просто ответь мне, – умоляет она, по ее лицу стекает струйка пота, когда я вонзаюсь в нее сильно и быстро – один, два, три раза, как мне кажется.

Кажется, что мое сердце вот-вот выскочит из груди, по венам под кожей словно пробегает электрический ток, мое тело горит от неутолимой жажды.

– Нет, не были, – честно признаюсь я, и она снова ругается.

– Черт возьми, это видимо повторится, – бормочет она, и в ее голосе слышатся безумные, но любопытные нотки, и я хмурюсь в замешательстве, отказываясь прекращать движения, я так сильно хватаю ее за талию, что на ней остаются синяки.

– Что именно?

Она отвечает не сразу, звук соприкосновения наших тел – единственный звук, который наполняет комнату. Но когда она наконец начинает говорить, от ее слов у меня перехватывает дыхание.

– То, что я чувствовала с Ксандером, Адонис, – задыхаясь, произносит она, ее глаза вспыхивают красным. Мне требуется мгновение, чтобы понять, о чем она говорит, мое тело оживает, когда я смотрю на нее, не веря своим глазам. – Если мы продолжим, ты снимешь этот презерватив и… – ей не нужно продолжать, я и так знаю, к чему это приведет.

Чертово. Дерьмо.

Я полностью прекращаю двигаться, и она рычит на меня сквозь сжатые губы.

– Я, черт возьми, не говорила останавливаться, – шипит она, ее грудь быстро вздымается, когда она смотрит на меня в зеркало. – Вот дерьмо, прости, это все тяжело для меня, – добавляет она, и из уголков ее рта доносится всхлипывание, когда она пытается сделать глубокий вдох.

Уставившись на нее, я пытаюсь найти нужные слова, чтобы отреагировать, задать правильные вопросы, но у меня ничего не выходит. Как будто у моего тела есть собственный разум, оно отстраняется от ее тела, мои руки стаскивают латексное изделие с члена, и я снова врываюсь в нее без единого слова.