– Как вы себя чувствуете?

– Отлично.

Он попытался сесть. Анонимус подставил руку, помогая, но в целом у него получилось самостоятельно.

На кровати появился низкий столик с завтраком. И этот завтрак выглядел как полноценная еда.

Расправившись с ней, Аверин посмотрел на Анонимуса:

– Ну как, посещения уже разрешены?

– Да, ваше сиятельство. Но если вы устанете, немедленно говорите.

– Хорошо, мой дорогой Цербер, я тебе сразу доложу.

– Что? – На лице Анонимуса появилось удивление.

– Ничего. Это я так шучу.

Анонимус вышел, и сразу же дверь снова распахнулась и влетел Кузя.

– Гермес Аркадьевич! Вы хорошо себя чувствуете?

Див бросился к нему и грохнулся на колени возле кровати, сложив руки на одеяле.

– Этот ваш… не пускает меня! Я три дня уже под дверью торчу. А мне можно уже, вам последнюю операцию сделали почти неделю назад.

– Неделю? Выходит, я здесь уже неделю?

– Не-а. Две с половиной. Сначала вы лежали в реанимации. Потом вам сначала одну операцию сделали, потом еще одну. Сказали, что, если все будет хорошо, вас выпишут через несколько дней.

Кузя поднял голову и улыбнулся. Но Аверин смотрел не на его лицо, а на золотого двуглавого орла на его шее. Что ж… не такой уж плохой конец у этой истории, если разобраться. Но почему-то стало грустно.

Додумать эту мысль он не успел. Дверь снова открылась, и в палату вошел Виктор. И на его лице улыбки не было.

– Кузя, выйди. Мне нужно поговорить с Гермесом Аркадьевичем. Доктор сказал, что уже можно.

– Ну, Виктор Геннадьевич!