– Это они? Те, что напали на нас в Пустоши?

– Да, похоже, – ответил Аверин. – Они принуждают похищенных колдунов открывать для них проходы. Говоришь, в дом к Кантемирову явились только двое? А где же тогда остальная армия?

– Этого он не сказал. И отпустил Митрофана, который помог ему выбраться в этот мир.

– Помог? Как именно?

– Я точно не знаю. Князь Кантемиров отправил Митрофана в Пустошь, где Распутин сломал его и заставил служить себе. А потом князь очень сильно помог Распутину. Получив Митрофана из Пустоши, где стерлись приоритеты о защите государства и монарха, он выставил ему приоритеты на служение себе и собственную защиту. В результате Митрофан не доложил о предательстве князя и спокойно действовал против интересов империи.

– Как Распутин сумел его сломать? – спросила императрица.

– Не знаю. Но он боялся. Рыдал, умолял отпустить. Митрофан – сильный див и в этом мире уже давно. Даже без приоритетов, он просто так не пошел бы на предательство.

– Можно ли назвать предательством службу своим… – тихо проговорила императрица.

– Вы шутите? – внимательно слушавший Владимира Кузя подался вперед. – В Пустоши нет своих! Все друг другу чужие!

– Что-то изменилось… – медленно проговорил Аверин и спросил: – Владимир, так что сделал Митрофан?

– Он сказал про убийство. Могу предположить, что Митрофан убил адвоката Захарова и его кровью измазал алатырь в комнате вызова Кантемирова. Ваш фамильяр сказал, что это могло стать меткой, знаком при открытии коридора. Таким же ориентиром, каким была кровь колдунов в Шлиссельбургской крепости.

Кровь колдунов…

– Медосмотр… накануне их пропажи… он ведь был общий, да? – Аверин почувствовал, как волосы зашевелились у него на голове. – Владимир, нужно срочно позвонить в Петербург. Здесь есть телефон?

– Нет. Но есть в Оружейной палате, недалеко. Пойдемте туда. А Сергей Дмитриевич и Кузя уведут ее величество в подземный ход.

До Оружейной добрались без приключений. Войдя внутрь, Владимир указал на стилизованный под начало века телефон, висящий возле стеклянного стенда с огромной конструкцией, по виду напоминающей седло. Только размером намного больше, чем обычные седла. С украшенного золотом и жемчугом и обтянутого замшей каркаса свисали ремни и цепи, оканчивающиеся крупными острыми крюками. Аверин понял, что это: седло для полета на крупных крылатых химерах. Императорское седло.

– Звоните, – сказал Владимир, – я сейчас.

Аверин кивнул и схватил телефонную трубку.

– Николай Антонович, – закричал он, услышав голос Серова, – вы были сегодня в Шлиссельбургской крепости?