Она открыла глаза и почувствовала, что одна половина тела налилась тяжестью, а вторая стала легкой, как перышко.

– Пошла прочь, – опять произнес сердитый голос.

Орхидея оцепенела, а затем поняла, что приказ исходит из ее собственных уст. Она попыталась зажать себе рот, но смогла пошевелить только левой рукой. Правую половину тела она не чувствовала!

Что случилось? Ланьхуа по-настоящему перепугалась. Глубокий мужской голос и крепкие мужские руки по-прежнему принадлежали ей, но Орхидея остро ощущала, что за время обморока что-то переменилось…

– Выметайся, тебе говорят! – громко выкрикнула она, хотя хотела сказать совсем другое.

В смятении Орхидея не знала, что и думать. Словно в тумане, она увидела, как ее правая рука вытащила магическое зеркало и положила перед ней. А затем произошло нечто ужасное. Ланьхуа увидела в зеркале два лица: свое и Дунфан Цинцана.

– Что… что происходит?

– По твоей милости теперь в моем теле две души.

Орхидея сама спрашивала и отвечала, хотя это был диалог. В зеркале отражалось мертвенно-бледное лицо Дунфан Цинцана, чьи мрачные глаза метали убийственные молнии. Рядом маячило испуганное личико совсем растерявшейся Ланьхуа.

– Мы оба… находимся в одном теле? – безучастно уточнила Орхидея. – Я… и ты?

Дунфан Цинцан, очевидно, не любил повторять дважды.

– Прояви уважение и убирайся из моего тела.

Орхидея на время потеряла дар речи.

– Никуда я не пойду. – Когда Ланьхуа осознала, что случилось, ее мозг лихорадочно заработал. – Если я выйду, то сразу умру. Ты должен оживить мое настоящее тело и пообещать, что не убьешь меня. Тогда я выйду из твоей оболочки.

– Твое настоящее тело сгорело.

– Что? – потрясенно воскликнула Орхидея.

– Ну разумеется, обитатели Загробного мира не могли оставить у себя труп, – равнодушно пояснил Дунфан Цинцан. – Рано или поздно ты все равно умрешь. Сейчас самое подходящее время. Так что выметайся.

– Нет, ты должен вернуть мое тело!

– Ты сама себя прихлопнула, так что поделом тебе. Причем тут Темнейший?

– Твоя рука нанесла удар!