Отец, помнится, Вы порой рассказывали мне, будто жизнь напоминает солнце, восходящее над горизонтом и стремящееся к закату.

Я часто думала над Вашими словами и задавалась вопросом: если предположить, что бытие бессмертных – это невероятно длинный день, то что же есть светило, способное так долго пребывать в небе? Что удерживает его? А что заставляет зайти за горизонт? Благодаря Вам у меня появилась возможность узнать все лично. То, о чем ранее приходилось лишь догадываться, ныне предстало передо мной. После моего прибытия в замок Офуртгоса я пыталась найти в себе великое мужество, коим наделены Вы, искала умение править землями, быть тверже Вороньего камня, чтобы отплатить за Вашу любовь ко мне и не очернить Ваше имя. Вместе с тем я понимала, что ничем из этого не обладаю… Ничего я не могла дать Вам взамен… Совершенно. За что же Вы любили меня, отец? Отчего глядели так тепло, если я не приходилась Вам ни сыном, ни управителем, ни воином?

Все эти вопросы, и о солнце, и о Вас, занимали всю меня. А потом мне выпала возможность понять, на чем же зиждилась Ваша любовь, почему вопреки всему Вы относились ко мне чутко, ласково и трепетно. Пока сам не полюбишь кого-то, эта простая истина будет оставаться непонятой. Любовь… Что же она такое? Долг ли это? Или свобода? Когда я обнаружила в старой корзине дитя, то и помыслить не могла, что получу ответы на все свои вопросы, а весь мой серый, бессмысленный мир сузится до небольшого, но яркого просвета, что доселе рассеянный свет теперь будет литься исключительно на это дитя, чья улыбка делает его лишь ярче. Мне кажется, теперь я понимаю, что есть любовь и почему она одновременно и долг и свобода.