Поначалу Юлиан встал у стенки рядом со скамьей, но Дигоро, презрительно чмокнув, убрал пышную сумку на колени и пальцем указал рядом с собой. С улыбкой Юлиан присел, отметив про себя, что это, вероятно, дело рук мага, который уломал их вредного соседа придержать место на скамье. Снова послюнявив пальцы с краской, Дигоро сделал вид, что вокруг никого нет, да и вообще никому он ничего не уступал.
Уделом Юлиана, пока вокруг была тишина, разбавленная перешептыванием слуг, стали размышления о побеге. Главной причиной, из-за которой он откладывал его, было желание разобраться, что же произошло и почему Вицеллий раскрыл себя. Он искал логичное объяснение. Однако после разговора с архивным вороном последняя ниточка оборвалась. Похоже, изменника во дворце уже не отыскать. Вероятно, можно попытаться выждать в надежде, что этот некто проявит себя или счастливая случайность разрешит вопрос, однако оставалась опасность разоблачения. Немало людей из Ноэля знали, как выглядит Юлиан де Лилле Адан. Стоит попасть во дворец хотя бы одному из них: купцу, банкиру или гонцу — и он пропал.
Именно поэтому Юлиан решил: пора уходить. Как только подвернется возможность, он проникнет в тот нищий дом со слугой Вицеллия, где таится волшебный мешок, и сбежит к реке.
Дверь зала совета распахнулась. Зашумели мантии господ. Габелий всхрапнул, когда Дигоро толкнул его в бок, подорвался вместе с ним, и слуги Иллы приступили к своим обязанностям — охране хозяина.
Глава 2. Отголоски былого
Глава 2. Отголоски былого
Офурт. 2151 год, зима
Пока южане в Элегиаре сетовали на грязь и с недовольством надевали деревянные башмаки поверх обычных, в Офурте царила самая настоящая зима. В этом году она спустилась на Север лютыми холодами, да такими, что повсюду трещали деревья, стонали подо льдом реки, а дичь находили в лесах уже замерзшей и обглоданной.
Из-за этого на графство тяжким бременем лег голод. По ночам, под вой пурги, сама смерть гуляла между поселениями и забирала жизни. Умирали здоровые и крепкие мужчины. Умирали женщины. Умирали от стужи младенцы, замерзая в пеленках. Старики закрывали глаза и более не открывали их. Те, кто жили подле Офуртгоса, устремлялись к нему, похожие на едва живых мертвецов. Но вместо надежды найти что-нибудь съестное они видели в городе таких же мертвецов, которые сдирали с деревьев кору, пытаясь варить из нее похлебку.
Полностью опустели такие мелкие поселения, как Омутцы, Малые Вардцы, только-только начавшие заселяться по новой, Черное Холмогорье, Колотушки, Черширр. А между тем с измученного Офурта не спускала алчных глаз Имрийя, из-за которой графине Тастемара приходилось строго следить за всеми укреплениями и быть готовой к новостям о переходе пределов вражескими войсками. И хотя с тех пор как графство два года назад вошло в состав Глеофской империи, воинственный сосед должен был отвести взор от земель Офурта, никогда нельзя было увериться в мире до конца.