– Принцесса! – Увидев обезображенное лицо сестры, Чжу Лин обернулся в порыве гнева и злобно уставился на Цзи Юньхэ. – Подлая тварь! Нужно было убить тебя пять лет назад прямо у въезда в долину!

Он выхватил из-за пояса длинный нож и рубанул что было сил. Цзи Юньхэ пыталась блокировать удар с помощью черной дымки, но все эти годы Чжу Лин не тратил времени даром. Его клинок прорвал черную пелену и должен был вот-вот разрубить Цзи Юньхэ пополам! Но тут в лицо Цзи Юньхэ пахнул свежий ветер – чистый, как проблеск небесного света или капля воды, упавшая в потаенный родник. Следом мелькнула прядь серебристых волос. Свет проник в угасшие зрачки Цзи Юньхэ, и она медленно открыла глаза. Казалось, Небеса пришли ей на помощь и придали сил, чтобы поднять голову.

Ослепительно-белая рука перехватила занесенный генералом нож, и выкованный из темной стали клинок упал, словно был сделан из ваты. И хотя пришедший не сдвинулся с места, до ушей генерала донеслись звуки утреннего колокола и вечернего барабана[27]. Мощный удар отбросил Чжу Лина в сторону, впечатав спиной в стену камеры. Генерал скончался, даже не успев выплюнуть скопившуюся во рту кровь.

Принцесса Шуньдэ в испачканном красном платье закрыла руками лицо. Трепеща от ужаса, она разглядывала сквозь пальцы убийцу брата:

– Тритон…

– Чан И…

Среброволосый, синеглазый, холодный и бесстрастный, он единственный сиял безупречной чистотой посреди залитой кровью камеры.

Он ни капли не изменился. Изменилась Цзи Юньхэ… Потрясение, которое она испытала при виде Чан И теперь, было гораздо сильнее, чем при их первой встрече.

57 Отмщение

57

Отмщение

Взгляд Чан И пронзил Цзи Юньхэ холодом. Их глаза встретились, как несколько лет назад, когда они впервые увидели друг друга в темнице долины Покорителей Демонов. Теперь капризная судьба поменяла их местами.

Ясные глаза Чан И по-прежнему отражали мир вокруг не хуже любого зеркала. В этих кристально чистых глазах Цзи Юньхэ разглядела себя в ореоле зыбкого пламени горящих в подземелье свечей: залитая кровью фигура, мертвенно-бледное лицо, растрепанные волосы, изодранная одежда. Она даже дышала прерывисто, не в силах сделать глубокий вдох и глотая воздух малыми порциями, как будто ее дни сочтены. Более жалкое зрелище трудно было представить.

Губы Цзи Юньхэ тронула улыбка, полная самоуничижения и насмешки. Улыбка смешалась со вздохом осевшей за долгие годы печали:

– Давно не виделись, большехвостая рыба.

Дно спокойных, как зеркало, глаз внезапно подернулось рябью, откликнувшись на знакомое обращение, но это волнение быстро утихло.