Душу окатило холодом. Нет. Нет-нет-нет! Маг не умрет! Он просто не может умереть…

– Из верхушки я знаю только двоих, тех, кто принял меня в братство, остальные скрывают свои лица под масками тьмы и выяснить, кто из них кто практически невозможно.

– И кто эти двое? – спросил Эрик.

– Барон Дельгау и лорд Вассермен.

– Александр Дельгау? – удивленно присвистнул Хольм. – Никогда бы не подумал, что он способен на такую глупость.

– Увы, на эту глупость оказались способны очень многие. У Иных по несколько отделений в каждой области империи, они создали настоящую сеть, в которую попадают такие глупцы, как я, – с горечью произнес Вандау и посмотрел на Каллемана. – Вы должны что-то сделать, граф, иначе вся империя окажется под властью этих чудовищ.

– Что вы знаете об убийствах? – спросил маг.

Я заметила, что Горн не вмешивается в разговор, предоставив Эрику самому вести «допрос».

– Ничего, кроме того, что это каким-то образом поможет Иным получить власть.

– А как вы сумели связаться с моей женой?

Каллеман выделил голосом последнее слово.

– Монетка. Она помогла мне исчезнуть от преследователей, и она же позволяет находить леди Эвелин в любой точке страны.

– Что это за магия? Как она действует?

– Иные используют такие монеты как фаленотры, они есть у каждого члена организации. Именно поэтому все, кого вам удавалось поймать, исчезали прямо у вас на глазах.

– А почему же с вами это не сработало? – спросила я.

– Я не обладаю достаточным уровнем магии, миледи, – вздохнул Овенбау. – Обычно Иные не принимают в свои ряды таких слабаков, но им нужны были шахты, доставшиеся мне от отца, поэтому меня и завербовали. Это я уже позже узнал, а поначалу раздувался от гордости, думал, что смогу послужить освобождению Остенбрюге от тирана Вильгельма. А тогда, в конюшне, на фалентор повлияла ваша магия, леди Эвелин, и это помогло мне сбежать.

– Почему же вас отравили? – подал голос Хольм.

– Когда я понял, что все совсем не так, как мне представлялось, я попытался выйти из организации. Вот только еще никому не удалось уйти от них живым. Меня заставили подписать бумаги, передающие права на сырецкие копи, а после подсунули яд – просто добавили в кофе. И цинично сказали об этом, когда я его допил.

На поляне стало тихо. Я смотрела на Вандау, который выглядел скорее призраком, чем человеком, и думала о том, как Эрику удается справляться с ядом. За то время, что прошло с нашей последней встречи, Вандау превратился в тень прежнего себя, а Каллеман выглядит почти нормально – если не считать усиливающихся приступов. Вероятно, магия высших задерживает действие яда, но вот насколько ее хватит?