Тисаана! Я молюсь всем богам, чтобы это письмо не оказалось прощальным…
Почерк Серела, аккуратный и тонкий, обычно напоминал произведение искусства, но здесь плавные петли и ровные линии сливались в безумной пародии на самих себя. Он писал из убежища в центре Малакана, где укрылся от огненного натиска треллианских лордов и фейри. Он описал, как фейри – повелители магии ломают стены и двери цитадели, разносят на куски дома.
Они убивают всех, кто попадается им на глаза. Даже треллианцев – жителей Малакана. Их цель явно состоит в том, чтобы уничтожить все вокруг, а не вернуть себе город.
Затем через несколько абзацев следовало:
И у них получится.
Серел отличался практичным складом ума. Большую часть страницы он оставил для подробного описания формирований повелителей и различных видов магии, что они использовали. Он перечислил треллианские дома, которые смог распознать, чтобы я знала, кто из врагов исчерпал ресурсы. Он рассказал, что повстанцы сожгли все тактические планы в западном здании, но в восточное здание противники проникли прежде, чем бумаги успели уничтожить. Предупредил, что любая информация, которую мы там хранили, скорее всего, сейчас в руках треллианцев.
Почерк становился все более неровным. Дальше красные капли размывали целые слова. От второй половины письма в груди все сжималось; я никак не могла выбросить из головы слова:
Не волнуйся обо мне. Мы попытаемся добраться до Орасьева. Перед отбытием я постараюсь отправить это письмо. Надеюсь, оно доберется до тебя. И я говорю так не только потому, что здесь важные сведения. Самое главное – я хочу, чтобы ты не сомневалась в моей любви. Мне очень жаль, что так получилось с Максом.