От нахлынувшей волны гнева у меня перехватило дыхание. Если бы Кадуан знал, что я жива, что бы он сделал? Смог бы меня спасти? Но из-за одного лживого слова Ишки Кадуан горевал пятьсот лет, пока у меня медленно, шаг за шагом, вытягивали душу.

Мы достигли подножия дворца.

– Что ты чувствуешь? – спросил Кадуан.

Я действительно что-то почувствовала. По коже пробежало странное ощущение, похожее на вибрацию в воздухе. Я с трудом смогла его уловить.

Кадуан заметил мою неуверенность, взял мою руку и прижал ее к моей груди.

– Просто прислушайся, – тихо произнес он.

Я закрыла глаза.

Сначала я не слышала ничего, но потом погрузилась глубже – в биение собственного сердца. Еще глубже – в те глубины, где прятались израненные остатки моей прошлой личности. Вот оно. Я ухватилась за тонкую нить, которая потянула меня вперед. Я узнала эту связь. Конечно, я узнала тех, с кем когда-то делила душу.

Открывая глаза, я уже точно знала, куда нам нужно попасть. Указала на череду арок, которые вели все ниже, куда-то под дворец:

– Сюда.

– Ваше величество!

Мы обернулись: Луия отчаянно подгоняла свою лошадь, скакавшую сквозь стену солдат.

– Войско людей приближается с западной стороны города, – проговорила она между судорожными вдохами, когда поравнялась с нами.

– Войско людей? – переспросил Кадуан.

– Аранская армия.

Я перестала дышать.

– Тот оборванный мерзавец, – пробормотал Меджка. – Он продал информацию аранцам еще до того, как пришел к нам.

– Это не важно. – Кадуан посмотрел на солдат. – Мы ведь пришли сюда готовые к бою?

По толпе пробежал ропот согласия.

Этим Кадуан сказал все, что хотел, – не последовало ни боевых кличей, ни призывов к сплочению, ни кровожадных криков. Тем не менее предвкушение схватки стало настолько сильным, что я ощущала его вкус в воздухе, перекатывала на языке: я тоже жаждала крови.