Он ожидал, что ведьма отступит на шаг и пристрелит его, но она достала ритуальный нож и прижала острое лезвие к его горлу.
Сталь холодила кожу, и Гидеон вздрогнул в преддверии своей смерти.
– Жаль, что ты не увидишь, как твою драгоценную республику сровняют с землей, – прошептала она ему на ухо. – Сладких снов, дорогой…
Гидеон вздрогнул. В ушах зазвенело от выстрела.
Вот только боли он так и не ощутил. Пуля его так и не пронзила.
Ведьма уронила нож, а секунду спустя рухнула как подкошенная на землю рядом с ним с влажным шлепком.
Все еще стоя на коленях, Гидеон развернулся и, потеряв равновесие, упал вперед.
Над ним возвышалась женщина, и пистолет ее был направлен на мертвую ведьму. Она стреляла, пока не опустел магазин, пока выстрелы не сменились щелчками. Щелк. Щелк. Щелк.
А потом она посмотрела на Гидеона.
Иллюзия Руны развеялась. Заходящее солнце подсвечивало растрепавшиеся золотисто-рыжие волосы, а глаза ее метали молнии. В руке она держала еще дымящийся пистолет. Щеки ее раскраснелись, кожа блестела от пота, а грудь часто вздымалась, будто всю дорогу сюда она бежала. Будто отчаянно пыталась вовремя добраться до него.
За всю свою жизнь Гидеон не видел более прекрасного зрелища.
И более разъяренного тоже.
– Какого