Руна прикусила язык, вспомнив последние слова бабушки.

«Обещай, что найдешь Серафину Оукс, моя милая, она передаст тебе все, что я не смогла».

После того как Кровавая гвардия арестовала бабушку и забрала из дома, они вывели краской на двери кроваво-красный крест, объявив всем таким образом, что здесь жил враг республики, теперь отправленный на очистку.

Воспоминания о том дне до сих пор ранили, как острый нож.

Все тело тревожно трепетало, но Руна упорно шла вперед. Звуки нарастали, напоминая увертюру. Если Серафина увидит Руну сквозь марево прежде, чем та успеет объясниться, то может прогнать ее или даже убить.

Причина в том, что, где бы ни появлялась Руна Уинтерс, о ней уже все знали. Она старательно создавала себе репутацию.

Она стала доносчицей. Ненавидела ведьм. Такими людьми дорожила Новая республика.

Руна была той, кто предал вырастившую ее бабушку.

Именно потому сегодня она превратилась в старого торговца, который вел за собой мула, нагруженного товарами. В воздухе висел запах мокрой шерсти животного, в тюках при каждом шаге грохотали кастрюли и сковороды – все это, каждая мелочь, существовало в иллюзии благодаря колдовству Руны и начертанному на запястье символу, поддерживающему заклинание.

Марево – самое простое заклинание, но для его исполнения Руне потребовалась вся колдовская сила. Результатом стала головная боль, от которой все еще ломило виски.

Ветви подрагивали, встревоженные струями дождя, над головой вспыхивали молнии, одна из них наконец осветила крошечный домик на самом краю леса. В окнах горел теплый свет, а из трубы поднимался дым, принесший запах прогоревших поленьев.

Заклинание слабело, в созданном образе местами появлялись бреши. Нужно, чтобы марево продержалось еще немного. Руна поставила фонарь, достала из кармана стеклянный пузырек и ловко откупорила. Капнула крови на кончики пальцев и растерла, произнося заклинания, потом поднесла руку к свету и нанесла новые символы. Первый изменил ее внешность: волосы сделал седыми, спину – сутулой, а кожу покрыл морщинами. Второй поддерживал образ мула рядом.

В ту же секунду, как Руна закончила произносить заклинание, звуки его громом разнеслись в голове, на языке появился привкус соли. Магия работала, марево вернулось, привязка к ней усилилась… но и головная боль – тоже.

Проглотив соленый привкус колдовства, Руна натянула на лоб капюшон, стиснула зубы, готовая противостоять боли, взяла фонарь и пошла из леса по тропинке к дому.

Грязь облепила ботинки, струи дождя били в лицо.

Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.