– Если он пытался спасти клуб, – начала Сигна, – тогда зачем ему убивать герцога и порочить свою репутацию? Это нелогично.

Глаза Байрона сузились, и Сигна постаралась не показать, насколько ее задело его удивление. Байрон, безусловно, был самым старомодным из Хоторнов; за месяцы, проведенные в Торн-Гров, она узнала, что, когда Элайджа возглавил семейный бизнес, Байрона переполняла такая зависть, что вместо того, чтобы работать бок о бок с братом, он пошел на службу, лишь бы убраться отсюда подальше. По словам Элайджи, Байрон дослужился до хорошего звания, прежде чем был вынужден вернуться домой после травмы колена. У него не осталось выбора, кроме как заняться семейным делом, хотя военная подготовка еще больше ожесточила его характер.

Байрон был убежден, что во всем существует должный порядок: что у женщин есть свое место, а у мужчин – свое. Сигна удивилась, что он вообще завел этот разговор. Возможно, события последних месяцев все же положительно на него повлияли.

– Ты права. – Байрон отставил стакан с водой. – Это совсем нелогично. К сожалению, благодаря событиям прошлого года никто и не ожидает, что Элайджа будет мыслить рационально.

– Он больше не потакает своим желаниям, – возразила Блайт. – Ни в малейшей степени.

Тонкая кожа вокруг глаз Байрона сморщилась, и он произнес с искренним извинением в голосе:

– Стоит заработать себе репутацию, и уже трудно изменить то, как тебя воспринимают другие. Боюсь, твоему отцу предстоит долгий и трудный подъем в гору.

– Но ты ему веришь, – настаивала Блайт, – ведь так? – Внутри Сигны все сжалось, когда Байрон отвернулся. Девушка радовалась, что Блайт не увидела мрачное выражение его лица.

– Это не мне решать, – сказал он.

Сигна подумала обо всех тех, кто пришел на прием прошлой ночью. О фальшивых улыбках и льстивых словах, которые они произносили, поздравляя Элайджу только для того, чтобы в следующий момент осудить. Как быстро люди от него отвернулись. Толпа была готова напасть на любого. Сигна ненавидела себя за то, что боролась за место в обществе и за то, как упорно пыталась сделать себя хуже любого яда, который когда-либо пробовала.

– Наверняка отец принял напиток из рук настоящего убийцы, – предположила Блайт.

Кресло негромко скрипнуло, когда Байрон откинулся на спинку, закрыл глаза и начал массировать виски.

– Он утверждает, что взял его с подноса и не помнит, у кого именно.

Сигна подошла, чтобы сделать глоток чая, но обнаружила, что уже весь выпила. Мозг был слишком занят обработкой информации, и она действовала машинально, не обращая внимания на мелочи. Никого больше не отравили на вечере, так как же кто-то смог подсыпать яд в единственный нужный бокал, рассчитывая, что тот попадет в те самые руки. Если только…