В том, что случилось с Лукасом, винили себя все. Особенно Ариана чувствовала себя виноватой из-за того, что не увидела этого в его воспоминаниях. Лена ее не осуждала. Она просто нечетко разглядела его воспоминания с того вечера, потому что не хотела нарушать его личные границы, а то, что она увидела, было запутанным и неясным. Воспоминания умирающего действительно представляли собой мешанину.

– Как вода? – спросила Ариана, встав рядом с подругой.

– Хорошая, – односложно ответила Лена и сунула руки в карманы шорт. Она знала, к чему приведет этот разговор. Она не могла вынести больше ни одного извинения от Арианы. Каждый разговор за последние два дня заканчивался всего через несколько минут слезами Арианы.

– Прогуляемся?

Ариана посмотрела на море, где на волнах качался надувной матрас с Селиной.

– Только если ты опять не начнешь извиняться.

И Лена смотрела на Ариану до тех пор, пока та не кивнула.

Некоторое время они шли вдоль воды, потом Лена остановилась и подняла ракушку.

– Как это может быть, что Лукас тоже авиндан? Насколько это вероятно?

– Не так маловероятно, как ты думаешь. Финн объяснял тебе, что авинданы встречаются группами. Так происходит потому, что их души притягиваются друг к другу. Они стремятся к близости – тянутся к себе подобным. В нашем мире детей проверяют с раннего возраста, не авинданы ли они. – Ариана заметила удивление на лице подруги и помотала головой: – Нет, это не такие жестокие проверки, как ты подумала. И часто авинданы рождаются в одной семье, они братья и сестры…

– Но мы с Лукасом не брат с сестрой, – перебила ее Лена.

– Я не договорила. – Ариана недовольно посмотрела на Лену – верный признак того, что она приходит в себя после травм. – Ваши матери были близкими подругами еще до вашего рождения. Часто так и бывает: когда рождается один авиндан, за ним в его ближайшем окружении появляются и другие. Но, к сожалению, четких правил здесь не существует. В семье Финна, например, он единственный авиндан, и в его окружении тоже не было никого ему подобного.

Лена посмотрела на белую ракушку в своей руке.

– А что имел в виду Заровин, когда сказал, что я взяла на себя бо́льшую часть работы с Лукасом?

Ариана ответила не сразу.

– Чтобы стереть у человека воспоминания, помимо физической, нужна еще и эмоциональная травма. Что-то, что разъедает человека изнутри и вызывает желание все забыть. – Ариана тяжело вздохнула. – Лукас как раз и пережил такую травму, когда его схватили.

«И ее причинила ему я!» Лена увидела перед собой выражение его лица. Что-то в его глазах будто разбилось на миллионы кусочков, когда она оттолкнула его после поцелуя мерзкой ложью о Дариане. Своим поступком она спровоцировала то, что на самом деле хотела предотвратить. Лена почувствовала, как в руку ей впились острые края ракушки.