Элеонора не могла дышать. Ее золотые глаза в ужасе распахнулись, и она уставилась в синее небо над горными пиками, пытаясь не умереть от охватившей каждую клетку агонии.

Люциан разделил с ней страдания, крича от боли в чужой голове. Он чувствовал, как распадается на части. В его ушах зазвенело, сознание спуталось, а тело не поддавалось контролю. Он видел небо перед глазами и в то же время тьму. Он не понимал, что происходит, не мог определить, откуда взялась эта боль и с чем она связана.

Кай звал Элеонору, одновременно считая ее пульс.

Вокруг начали собираться проходившие мимо адепты.

Кто-то побежал за лекарями.

Элеонора предприняла последнюю попытку втянуть воздух в кричащие от боли легкие, но не успела.

Она погрузилась во тьму.

Глава 64. Еще более хрупкий, чем кажется. Часть первая

Глава 64. Еще более хрупкий, чем кажется. Часть первая

Проснувшись, Люциан взвыл, точно волк, с которого заживо сдирали шкуру. Он заметался на простынях и упал с кровати, но в сантиметре от пола его поймали чьи-то холодные руки. Кай тут же заблокировал несколько акупунктурных точек, чтобы Люциан не навредил себе в этом странном приступе.

За окном уже светило солнце, но Люциан увидел лишь намек на его лучи, прежде чем окончательно ослепнуть. Он стиснул зубы, пытаясь сдержать страдальческие стоны, вызванные головной болью, которая настигала его каждый раз вместе с болезнью.

Люциан родился таким, без четырех органов чувств, присущих каждому человеку, – слуха, зрения, обоняния и вкуса. Мать и отец рассказывали, что он покинул утробу молчаливо и казался совершенно нормальным ребенком, пока через тридцать секунд его не настигла кара. Младенец взвыл как лесное чудище и едва не умер от боли. Если бы лекари в тот же момент не погрузили его в глубокий сон, Люциана сейчас не было бы в живых.

Излечить недуг удалось только благодаря божественному источнику, который находился в подземельях каждого клана и являлся сосредоточением светлой магической энергии. К несчастью, эффект был временным, и Люциану каждые полгода-год приходилось уходить в медитацию, скрываясь за закрытыми дверьми.

«Эриас…» – пронеслось в голове, но он был не в силах закончить мысль. Друг оказался прав, когда предупреждал о болезни и о том, что не стоит себя истощать. После последнего выхода из медитации Люциан рассчитал примерный промежуток времени, когда сможет свободно дышать, но из-за похода в Асдэм цикл нарушился и недуг вернулся раньше положенного.

Люциан хорошо знал свое состояние и поэтому терпел в ожидании, когда боль пройдет и он станет бессильным калекой. Кай поддерживал его тело, и там, где касались ледяные руки, разливался отрезвляющий холод. Люций сосредоточился на нем, чтобы отвлечься от боли, представил, как погружается в холодную воду, уходя в нее с головой.