Мать сестер зашевелилась в постели. Колокольный звон не заставил ее очнуться от своего проклятого сна, но явно потревожил. В перерывах между мрачной мелодией Телла услышала, что в коридоре суетятся: торопливые шаги, возбужденные голоса, безудержные рыдания. Тут-то она все и поняла.

Императрица Элантина умерла.

Телла встречалась с правительницей всего дважды, но испытала неожиданно мощный прилив эмоций при мысли о том, что ее земная жизнь окончена, глаза навсегда закрылись, а тело обмякло.

Скарлетт, должно быть, еще не поняла, что случилось – просто не догадалась. Она поднялась с места и открыла дверь как раз в тот момент, когда мимо пробегала служанка.

– Что за суматоха? – спросила она.

– Ее величество скончалась, – подтвердила девушка. – Говорят, что новый наследник – ее пропавшее дитя – вот-вот впервые явит себя с вершины золотой башни. Все спешат в стеклянный двор, чтобы посмотреть. Вы, наверное, сможете увидеть его прямо из своего окна.

Служанка унеслась прочь, а Телла пересекла комнату, чтобы пошире раздвинуть занавески на самом большом окне. Внутрь хлынул свет, густой, как мед, и очень яркий. Солнце наконец выглянуло из-за облаков и, судя по всему, решило наверстать то время, когда ленилось днем. Траурные колокола еще звонили, отчего сияние светила представлялось неправильным. Двор и вправду быстро заполнялся людской толпой.

– Поверить не могу, что императрица мертва, – сказала Скарлетт.

– Она бы тебе понравилась, – пробормотала Телла. – Она обнимала меня так, как мне всегда хотелось, чтобы обнимала наша бабушка Анна.

– Анна тебя обнимала?

– Всего один раз, – призналась Телла. – И, поверь мне, ты ничего не упустила.

Телла не плакала, когда бабушка Анна умерла. Хотя эта женщина приложила немало усилий, чтобы вырастить внучек, Телла никогда не испытывала к ней привязанности. А вот императрица ей в самом деле нравилась. Их знакомство было кратким, но Элантина помогла ей многое переосмыслить. Если бы их пути никогда не пересекались, мать Теллы и Скарлетт могла бы до сих пор томиться в плену карты.

Телла вытянула шею, глядя через стеклянный двор на золотую башню, все окна и балконы которой были открыты: слуги и служанки бросали с них лепестки черных цветов на собравшуюся внизу толпу. Этот траурный обычай оказывал еще более гнетущее воздействие, чем звон колоколов.

Цветочный дождь не шел лишь с одного балкона – с него гордо реяли темно-синие флаги с ярким белым гербом Меридианной империи, а в центре стояла одинокая фигура.

При виде которой у Теллы волосы на голове встали дыбом. Хоть она и не могла отчетливо разглядеть его лицо, зато хорошо видела высокий черный цилиндр. Это Легендо, в том не может быть сомнений.