Я наложила защитное заклинание на себя и Николая. Селеста слабо улыбнулась.

По крайней мере, я смогу его защитить. Я похоронила все эмоции глубоко в своей кровоточащей груди. Королева, не моргнув и глазом, убьет всех моих друзей, чтобы заставить меня отдать ей палочку. Но я не могла этого сделать. Тогда жертвы всех, кто пал за последнюю тысячу лет в борьбе со злом, будут напрасны. Нам с Николаем нужно сбежать, отнести палочку в безопасное место и раскрыть ее секрет. Он обнял меня, и я почувствовала его силу и мощь.

– Николай, – выдохнула Селеста.

Неужели она действительно думала, что он принадлежит ей? Белые глазные яблоки королевы засветились, когда он с нежной и любящей улыбкой склонился надо мной. Его губы скользнули по моему лбу, кончики пальцев – по вырезу моего платья, и одним плавным движением он вытащил палочку.

– Мне тоже очень жаль, – прошептал он, отпустив меня и шагнув сквозь завесу, которая должна была его защищать.

Палатин встал рядом с Селестой, которая расхохоталась и посмотрела на него с таким благоговением, что у меня закружилась голова. Он все еще улыбался мне. В нем по-прежнему ощущалась та же нежность. Она не исчезла даже тогда, когда темное янтарное золото исчезло из его глаз, постепенно выцветая и уступая место серебру. Серебру, которое я видела лишь на одной картине. Картине с изображением Нексора. Бесконечно знакомым голосом он проговорил:

– Я должен поблагодарить тебя, Валеа. Ни одна носительница семиконечной звезды до тебя не преподносила мне такой подарок. – Мир не опрокинулся. Тьма не поглотила ни время, ни пространство. Лишь древняя темная сила нависла над двором и замком, словно штормовой ветер, поглотив все хорошее, когда Нексор явил себя после тысячи лет маскировки. – Селеста. – Мужчина повернулся к ней, и каждое его движение напоминало движение Николая. – Тебе я тоже должен сказать спасибо. У меня никогда не было более верной союзницы.

Ее щеки вспыхнули от похвалы самого ужасного из когда-либо живших колдунов.

– Я же тебе обещала.

– Сделай что-нибудь! – прорычала Лупа. Ее крик превратился в жуткое бульканье.

Я вышла из оцепенения. Из горла сестры хлестала кровь. Рядом раздалось рычание. Меж губ Николая показались клыки, которые теперь принадлежали Нексору.

Я рассекла воздух плетью из темной энергии, и она обвилась вокруг Алексея, который находился слишком близко к Лупе и чересчур изголодался, чтобы противиться жажде. Магнус обхватил Кайлу, но та держалась спокойно. Селия плотно сжала губы.

– Ты не тронешь ее, – пригрозила я Нексору.

Невен обратился в дым. Жалкий трус. Я с трудом подавила гневный рык. Хрипы Лупы становились все слабее. Ее кровь впитывалась в песок и камни. Я сделала шаг в ее сторону.