– Спасибо.

Это было удивительно: у Дэйва с каждым днем становилось все больше и больше поводов, чтобы избавиться от меня, но он этого не делал. Он же светлый, он до последнего будет на стороне своей второй половинки. Симпатия к Амелии – это не повод рушить будущий брак. Пока он думает, что я не в себе из-за ночи, проведенной вне дома, он не будет заявлять на меня правительству.

Я постаралась успокоиться: оперлась о стену, запрокинула голову и посмотрела на включенную лампу на потолке. Не прошло и пяти секунд, как я почувствовала боль. Веки сомкнулись, глаза будто раздражались.

– Все нормально? – обратился Дэйв ко мне.

Любой источник света позволял светлым чувствовать себя комфортно. Мы без проблем могли смотреть на солнце, лампы, фонарики. Я попробовала еще раз, заставила себя терпеть, но в итоге опустила голову, глаза начали слезиться.

– Мне страшно, – прошептала я.

Можно прятать изменения, которые происходили со мной. Можно было бы пользоваться навыком врать, чтобы обезопасить себя и близких. Можно было бы пропускать мимо глаз и ушей заметные несовершенства системы, например симпатию Дэйва и Амелии. Но как можно было скрыть то, что теперь я боюсь яркого света?

Ноги и руки затряслись. Волна паники захлестывала с головой.

– Бедняжка. Врачей боится? – раздался голос какой-то бабушки со стороны Дэйва.

– Видимо, – ответил ей жених.

Хотела бы я, чтобы все ограничивалось этим.

– Вы пара?

– Да, скоро свадьба, – Дэйв стал разговаривать с ней, пока я продолжала хлюпать носом и тереть глаза. Плакала я уже не только из-за жжения и боли в глазах.

– Вы такие красивые, детки у вас будут замечательные.

– Спасибо, нам очень приятно.

– Успокой ее, пока она не разрыдалась. Деточка, – теперь обращались ко мне, – врач тебе ничего плохого не сделает.

– Я знаю, – сквозь зубы сказала я, прижимая документы и сумку к себе, пытаясь таким образом взять себя в руки.

– Такая грубая, – отметила бабушка. – Молодой человек, вам стоит уделять ей больше внимания.

– Если бы я знал, что ей поможет, давно бы сделал, – Дэйв наклонился к моему уху и прошептал: – Не перегибай палку. На тебя вся больница смотрит.

– Простите. – Я посмотрела в лицо со множеством морщин, с блестящими глазами и губами, растянутыми в добродушной улыбке. Незнакомая бабушка сидела рядом с женихом, в руках держала книжку и очки. – Я действительно боюсь.