– Да, мы должны были ненавидеть друг друга. Но я не уверен, что эта ненависть была осознанной и настоящей. Мы будто и не выбирали, что чувствовать друг к другу.

– Испытывали то, что нам внушили, и поддерживали традиции, передаваемые из поколения в поко– ление.

Я задумалась: как настолько сильная ненависть могла перерасти во влюбленность? Только если она действительно была навязанной. Кто-то когда-то кого-то обидел, и началась вражда.

– В тот день я не хотел тебя ранить, – Брайен заговорил неуверенно, аккуратно потрогав край пластыря, прячущего порез. – Честно, и мысли не было. Ты начала падать, я попытался тебя поймать. Горлышко бутылки все еще было в руке, и я случайно попал по тебе. Ты посчитала, что я сделал это специально, тогда я решил не отрицать, воспользовался ситуацией и придумал про шрам и сделку. В конце концов, любые мои оправдания ни на что бы не повлияли.

– Ужас, – я ударила себя по лбу, – все это время я была уверена, что ты сделал это специально!

Вот что слепота могла натворить. Она искажала реальность, из-за нее я накручивала себя, напридумывала лишнего. И так будет дальше: хорошее или плохое, неважно, я всегда буду гиперболизировать это! Потому что часть правды скрыта от меня.

И я верила в то, что темные – зло. Из-за чего каждое действие Брайена рассматривала исключительно как попытку мне навредить.

– Прости, что я думала так о тебе. Стоило раньше мне рассказать.

Когда я теряла голову от влюбленности, часть меня цеплялась за прошлое. Я смотрела на шрам и вспоминала ночь, когда Брайен был для меня злобным монстром. Вдруг он сможет покалечить меня однажды? Нельзя закрывать глаза на то, что человек склонен просто так, ради своего удовольствия, вредить другим.

– Не извиняйся, я сам хотел, чтобы ты верила в то, что темные именно такие, как в светлом мире о них думают. Ведь многое из того, что вам говорят, правда. Просто я слишком славный.

Я искренне рассмеялась и с благодарностью чмокнула Брайена в плечо, так как все еще не хотела делать больно поцелуями в губы или щеку. На сердце стало легче, тяжелый груз неприятных моментов рухнул с плеч. Хотелось верить, что и моему темному стало лучше после признания, что он не почувствовал себя уязвимым передо мной. Теперь я еще больше была уверена в том, что он выше всех тех слов, которые я слушала всю свою жизнь. И мне не нужно было влиять на него, хорошее в нем было и без этого.

– Ты отнял у меня последний повод считать тебя опасным и неподходящим для отношений. Что прикажешь делать, когда придет время прощаться?