Брайен все еще внешне оставался хладнокровным, безразличным и безэмоциональным. Он сам поражался тому, как умело мог абстрагироваться от гнева, если у него были на то причины, и игнорировать каждый выпад, отвечая коротко и по делу.

– Пожалуй, это все. Я думал, наш с тобой разговор затянется, но ты сегодня, на удивление, послушный, сдержанный и даже немного скучный. Можешь идти на тренировку. – Правитель махнул рукой, и Брайен, не думая задерживаться ни на минуту, вежливо попрощался и скрылся за массивной дверью.

Через несколько секунд к Правителю подошел один из приближенных к власти советников и поклонился.

– Я же говорил, что все эти поклоны – пережитки прошлого.

– Это мой способ выразить почтение и глубочайшее уважение.

И снова лицо Правителя с самодовольной гримасой чуть не треснуло от лести.

– Его отношения со светлой плохо на него влияют. Раньше его внутреннюю тьму было прекрасно видно, сейчас же я не знаю, как заставить его выпустить ее и при этом убедить, что он сам дал волю этому. Вы планировали воспользоваться его чувствами, сделать их слабостью, но пока что ситуация складывается обратным образом, – начал докладывать свои предположение приближенный. Он говорил тихо и неуверенно, потому что боялся нарваться на гнев.

– Светлая – отличный способ манипуляций. Скоро вы сами поймете. Позволяя ему встречаться с ней, мы делаем лучше всем нам.

– Все его чувства противоестественны, правитель не должен иметь подобных отвратительных качеств, подобного тошнотворного груза. Вы точно уверены, что он все еще подходит на эту роль?

– Лучше его никого нет, вы сами меня в этом убеждали. Сколько тестов подтвердили, что у него огромный потенциал! И мы реализуем его! – Правитель ударил кулаком по столу, но не от гнева, а от страха оказаться неправым. – Думаете, я не понимаю, в каком мы положении? Я стараюсь извлечь максимальную выгоду.

Правитель прекрасно знал, что разыгрывал опасную партию, но он верил в свою победу. В то, что запретные чувства доведут Брайена.

– Чем больше сейчас в нем «света», тем больше потом будет «тьмы». Он превратится в машину для убийств и собственными руками прикончит жалкий, самопровозглашенный идеальным мир.

Ритмичный писк возле левого уха проник сквозь туман в моем сознании. Я попыталась поднять руку, но смогла лишь дернуть пальцем. В этот миг кто-то подбежал ко мне, и теплая ладонь накрыла мое запястье.

– Аврора, ты меня слышишь?

Я повернула голову и приоткрыла глаза, встречая огромный поток света. Вместе с белой вспышкой пришла и режущая боль. Я зажмурилась, и меня тут же спрятали в тени, заслонив собой свет.