Я услышала ее вздох и поняла, что мне предстоит выслушать лекцию.

– Ну, судя по тому, что я узнала от Логана и Неверры, он не всегда был таким, как сейчас. Подумай об этом, Дианна. Он древний король-воин из другого мира. Я уверена, что он страдает от своеобразного посттравматического синдрома, депрессии или чего-то похуже.

Я взглянула на древнего короля-воина, о котором шла речь. Он прислонился к окну, его дыхание было ровным, а длинные ресницы отбрасывали тень на щеки.

– Депрессия, да? Только посмотрите – моя сестра проводит психоанализ для богов.

– Я серьезно. Это объясняет его неустойчивое поведение, перепады настроения и нервный характер. Травма сильно влияет на мозг, а учитывая, что он прожил очень-очень много лет, кто знает, как это на нем отразилось? Я просто говорю тебе быть осторожной.

– Да, мам.

Она фыркнула.

– Хорошо, сделаю вид, что я этого не слышала. Хотя кто знает? Может быть, он просто одинок. Логан и Неверра сказали, что он провел вдали от людей много веков. Они не видели его с тех пор, как пал Раширим.

– О, да брось. Этот мужчина не был одинок с тех пор, как достиг половой зрелости. Ты бы видела его «кровные» сны. Богини, Небожители, кто угодно – перед ним склоняются абсолютно все. Если не считать битв и вечеринок, он только и занимается тем, что засовывает в кого-то свой член.

– Погоди, что? – взвизгнула Габби, прежде чем замолчать, успокоиться и повторить вопрос. – Дианна, что?

– Я знаю о чем, говорю, понимаешь?

– Погоди, получается, он тебя накормил и ты видела его голым?

Она практически прокричала вопрос мне в ухо.

– Да, и я бы предпочла, чтобы этого не было.

– Дианна, перестань уходить от ответа. Меня это не волнует. Ему пришлось тебя накормить, а это значит, что ты сильно пострадала. Что случилось?

Вот дерьмо. Можно было сымитировать плохую связь и повесить трубку, но я так давно с ней не разговаривала и не хотела прерывать звонок только потому, что меня поймали.

– Ладно, это долгая история. Если коротко, то Софи и Ним меня отравили, а Лиам накормил меня, потому что думал, что я умираю.

Телефон на мгновение замолчал, прежде чем Габби осторожно спросила:

– Но теперь ты в порядке?