Так же, как я делала, когда стала невидимой, я подползаю к нему и ложусь в изгиб его тела. Я зарываюсь в его шею, и даже сквозь сон он поворачивается ко мне лицом.

Вокруг нас бушует битва. Дым, крики, взрывы магии, звон мечей – какофония сражения звенит в ушах и заставляет тело дрожать от страха.

– Ты мне нужен, – признаюсь я, крепко прижимаясь к нему.

Я вдыхаю его запах, глаза закрываются от пряного аромата.

Один только его запах ослабляет мой страх. Я не могу точно объяснить почему, но он как-то связывает меня с ним – дает опору, и почему, я не могу понять. Я чувствую его запах и понимаю – я дома.

– Пожалуйста, Окот, – говорю я снова, чувствуя его горячее дыхание, когда прижимаюсь шеей к его носу. – Пожалуйста.

И затем, при очередном вдохе, его дыхание меняется.

Я чувствую и слышу, как вместо медленного, ровного дыхания уснувшего человека он делает глубокий вдох. У него перехватывает дыхание, и он низко охает. Я больше чувствую это в его груди, чем слышу.

Прежде чем я успеваю отреагировать, его руки внезапно поднимаются к моей голове и спине и прижимают меня к нему. Он перекатывается, и вдруг я оказываюсь под ним, а его тело возвышается надо мной, он зарывается в изгиб моей шеи.

Он утыкается носом в мою кожу, прямо под ухом, и делает долгий, медленный вдох, отчего все его тело содрогается.

Затем я слышу два самых лучших слова, когда-либо произнесенных на любом языке.

– Возлюбленная моя.

Глава 52

Глава 52

Эти два слова – удар по моим нервам. Они эхом отдаются в моей голове снова и снова. Возлюбленная моя, возлюбленная моя, возлюбленная моя.

Я думала, что никогда больше не услышу этого.

Внезапно я двигаюсь. Я поворачиваю голову, отбрасываю в сторону розовые волосы, и, моргнув, вижу, что Окот снова смотрит на меня. Его глаза больше не черны и не полны ненависти. Теперь там ярко-красные пульсирующие жизнью ободки, и это заставляет мои собственные глаза наполниться слезами.

– Окот!