Главврач пытался настоять, чтобы я уходила домой сразу после окончания рабочего дня.

– Вы же понимаете, – толковал он мне, поймав в курилке, – Марина Михайловна, я не могу допустить, чтобы вы тут в обмороки падали.

– Олег Николаевич, – раздраженно ответила я, – я прикреплена к Эльсену. И если он в своем возрасте сутки проводит на ногах, то с какой стати я должна бросать его? Или вы думаете, я сюда развлекаться пришла?

Судя по его взгляду, именно так он и думал. Принцесса, по какому-то капризу решившая работать.

Я по телефону предупреждала Василину, что задерживаюсь или остаюсь на ночь. И вообще вела себя как примерная наказанная девочка.

В первый раз она осторожно сказала:

– Поклянись мне, что ты точно в больнице, а не смываешься так из-под надзора.

– Конечно, смываюсь, Вась, – я честно попыталась снизить едкость тона. – Лучше уж отмывать кровь в операционной, чем сидеть под домашним арестом. А если ты мне не веришь – спроси у крокодила Тандаджи. Уверена, у него на каждый мой шаг есть отчет.

Родных я почти не видела. В те дни, когда успевала спать дома, даже ужинать не могла – в полусне принимала душ и валилась на кровать. Бедный Бобби, кажется, забыл, как выглядит хозяйка – или его пугал запах лекарств и мой всклокоченный вид, – но встречал пес меня храбрым лаем из-под кресла.

Он, увы, рос немного трусливым.

На трубке копились пропущенные вызовы от Марта. Я улучила момент между операциями, налила себе кофе и отзвонилась ему. А то с него станется еще проверить, где я, а Эльсен за Зеркало в операционной пришибет и меня, и друга, каким бы крутым магом он ни был.

– Я в немилости у тебя, высочество? – осведомился он смешливо, и от этого тепла моментом ушли и раздражение, и усталость.

– Я в аврале, – я глотнула кофе и прислонилась виском к холодной плитке сестринской, – очень много работы, Март. Так что готовься в конце января меня жалеть и гладить. Пока мне не продохнуть.

– Это я всегда готов, – откликнулся он. – Совсем плохо?

– Да нет, – я с удивлением прислушалась к себе и поняла, что не кривлю душой. – Мне это нравится, Мартин. Но тяжело, да. Сплю очень мало. Ничего, после праздника пойдет на спад.

– Погоди-ка, – он чем-то шебуршал, звенел. – Не двигайся с места.

Я посмотрела на часы – еще пять минут, и нужно идти. Но уже открывалось Зеркало.

– Смешные тут щиты, – сообщил Мартин и протянул мне несколько пузырьков из темного стекла. – На, всё, что у меня было. Это тоник. Делает даже из уставшей клячи призовую кобылу. Бери, я у Макса еще выклянчу. А вообще у вашего Зигфрида должны они быть. Просто он в благородной рассеянности, видимо, не заметил, что принцесса на нежить похожа.