Ей ли, с головой ушедшей в работу, беспокоящейся за сестру, обращать на это внимание? Она просто отметила данный факт – и запретила себе о нем думать.

Старое здание, в котором разместили дипслужбу, уже сверкало как новенькое: его покрасили, отремонтировали, переоборудовали помещения для переговоров и для отдыха. Зал, в котором предполагалось проводить церемонии, был безукоризнен: светел и торжественен, с прозрачными занавесками, креслами для уважаемых участников делегаций и длинным столом на фоне флагов обеих стран, за которым и должно было проходить подписание договоров.

Ежедневно работники дипслужбы, осознающие значимость события, проходились по протоколу встречи, доводя церемониал до идеала.

Из телепорта каждый день приходили Ветери и Энтери, да и в Теранови остались несколько драконов, чтобы принять участие в подготовке. Крылатые гости поначалу держались в стороне, очень настороженно, но на вопросы отвечали. Впрочем, через несколько дней, не увидев неуважения или враждебности и проникнувшись бурным гостеприимством жителей Теранови, они оттаяли и с таким же рвением включились в работу, к облегчению Ангелины. Все нужно было учесть, все предусмотреть, чтобы не оскорбить ненароком драконью делегацию каким-нибудь промахом, не совершить ошибку. Ошибок она себе позволить не могла.

Вечерами Ани напрямую из Теранови отправлялась к Полине. Хотя бы на полчаса – поговорить, поддержать. Часто она только там пересекалась с сестрами, тоже не оставляющими королеву Бермонта без внимания. Пол встречала их с радостью, казалась спокойной, даже пыталась шутить – но в уголке ее губ появилась горькая складка, и глаза были невеселыми, больными, и выглядела она куда старше своих лет. После этих встреч Ани долго не могла успокоиться и смывала с себя чувство вины – что она не там, с сестрой, а занимается делами, – подолгу стоя под струями воды в душе и наблюдая за резвящимся на мокрой плитке тер-сели.

Маленький водяной дух оказался совершенно заброшен и так ластился к ней вечерами, что сердце принцессы дрогнуло, и она вопреки голосу разума взяла его с собой в Теранови. Строго приказала оставаться только в ее кабинете, по дипслужбе не бегать, сотрудников не пугать.

Он, кажется, понял: устроил себе лежбище в раковине, под краном, иногда вылезая и выпрашивая внимания, но проблем не доставлял. А в один из дней Ангелина вернулась с очередного совещания и не нашла его в кабинете. Обнаружился щенок во дворе, в окружении хохочущих сотрудников дипслужбы и драконов. Когда Ани вышла, воцарилась виноватая тишина, а сверкающий льдистый тер-сели продолжал с радостным тявканьем прыгать по рыхлому сыпучему снегу, валяться и играться в нем. Выглядел он как оживший лед, сверкающий бриллиантовыми гранями, и, глядя на него, нельзя было не улыбнуться. Щенок же, увидев хозяйку, гордо задрал хвост, тявкнул, словно говоря: «Вот я какой! Посмотри!» – и вдруг чихнул, подняв вокруг себя каскад взметнувшихся снежинок. Ани с удивлением осознала, что смеется вместе с коллегами.